"Константин Ситников. Царевич, не помнящий зла" - читать интересную книгу автора

"Год тринадцатый, время разлива. В седьмой день третьего месяца <1>
отец мой, фараон Мерин-Птах XIII, - да упокоит его души всемилостивый Ра!
- призвал меня, сына своего от первой жены, во дворец, и вот - повеление
мне отправляться в Пунт <2> на большом тридцативесельном корабле за
эбеновым деревом, слоновой костью и благовониями для храма Амона-Ра в
Карнаке. И опечалился я в сердце своем, ибо предстояла мне долгая разлука
с царицей души моей, прекрасной Хатшепсут! И опустил я голову, и
заплетались ноги мои, когда выходил я от отца своего, - да упокоит его
души всемилостивый Ра! Но догнала меня старая служанка ненаглядной моей
царицы, немая от рождения, и знаками велела мне следовать за собой. Войдя
в покои приемной матери, увидел я, что она совершает свой утренний туалет,
и опустил глаза от смущения. Она же легким движением руки отослала двух
юных рабынь, совсем девочек, которые заплетали в бесчисленные тонкие
косички и умащали благовониями ее великолепные черные волосы, - и, встав с
резного стула слоновой кости, порывисто шагнула ко мне. Тогда бросился я
перед ней на мраморный пол и, обняв ее колени, поцеловал самую сердцевину
чудеснейшего из лотосов, когда-либо произраставших на реке жизни. О
прекраснейшая из прекрасных, - и я должен покинуть тебя в тот час, когда
сердца наши сгорают от любви и души наши испепелены страстью! Но она
ласково отстранила меня, хотя и видел я, что с трудом борется она с
овладевшим ею желанием, и умоляла выслушать ее, ибо дело касалось самой
моей жизни: "Твой отец замышляет против тебя недоброе. Смотритель женских
покоев, мой постельничий, рассказал ему все про нас, и вот - задумал он
умертвить тебя тайно, а трон после смерти оставить своему сыну от
наложницы". - "Так вот для чего посылает он меня в столь далекое и опасное
путешествие! - вскричал я, вскакивая и хватаясь за короткий меч, который
всегда носил на бедре. - Я убью того жалкого выродка, который смеет
называться моим братом, и сам пойду к отцу и потребую, чтобы он всенародно
объявил меня своим наследником!" - "Глупый, - ласково возразила царица,
целуя меня в лоб. - Будь мужествен и благоразумен: ты должен выполнить
волю отца - и вернуться в Египет со славой!" - И склонился я перед
владычицей души моей, промолвив смиренно: "Да будет так, о моя царица!" -
И быстрым шагом вышел из ее покоев, не помышляя больше ни о чем другом,
как только об успехе нашего путешествия. И вот, уже спустя три дня,
караван из пятидесяти волов, груженных лучшим, что рождает Египет,
двинулся по обильной колодцами дороге, пролегающей по дну ущелья
Вади-Хаммамат, к Красному морю. И спустились мы к морю, и увидел я судно:
сто двадцать локтей имело оно в длину и в ширину - сорок; и тридцать
отборных моряков из Египта было на нем. И был тот корабль, помимо
деревянных шипов, крепящих обшивку его к поперечинам, как то обычно бывает
на речных судах, - укреплен еще в носовой и кормовой частях поперечными
балками с выступающими концами, стянутыми для прочности канатом вдоль
внешней стороны бортов, - для плавания по морю. И по бортам в один ряд с
каждой стороны его торчало по пятнадцать гребных весел, и на корме еще два
рулевых весла в уключинах, которыми управляли опытные кормчие, знающие
небо так же хорошо, как и море. И на двуногой мачте, которая заваливалась
в случае надобности к палубе, на двух реях висел широкий, низкий парус с
изображением покровителя нашего - бога Ра. И пустились мы в путь, и
счастливым было наше путешествие. При попутном ветре скоро достигли мы
берегов Пунта и выгодно обменяли свой товар на серебро, а серебро - снова