"П.А.Сиверцев. Из "Записок о городе Весьегонске"" - читать интересную книгу автора

ВЕСЕЛЬЧАК

В 1870-х годах был в Весьегонске городским доктором Залесский Александр
Васильевич - высокого роста, круглолицый, красивый, хороший врачеватель
и... любитель выпить. Ему было лет 35. Он сначала увлекся Сашенькой
Камараш, жил с нею, ругался с бабушкой Александрой Петровной Стрешковой.
Один раз он так стиснул пальцами ее толстый нос, что врачи хотели его
ампутировать. После этого Сашенька выехала навсегда в Череповец.
Потом ему приглянулась красивенькая толстушка Людмила Бутягина. Носил ее
на руках к себе на квартиру, жил недалеко. Угощал, целовал, ревновал, но
она убегала. Родители не позволяли ей выйти за него замуж.

Иногда Залесский в 12 часов ночи врывался в квартиру ее отца -
исправника. Ловил Людмилу с кинжалом в руке. Та пряталась в кухне за
печью. Если находил ее, то она выбегала во двор или к соседям. Как кошка,
она прыгала с поленницы на поленницу, пряталась в сарае, в каретнике...
пока ревнивец не хватал ее в охапку и не увозил добычу к себе домой.

Однажды доктор пригласил видных дам города к себе на кофе. Угостил их
но... с касторкой, а двери зала уединения запер... За свои проделки доктор
Залесский сидел даже в остроге, но несмотря на это, свою верховую лошадь
он кормил с тарелки супом и поил чаем. Вводил ее в дом к знакомым.
Весьегонский Калигула...


ПАРИЖ

В Замоложье врачом служил Крумбмиллер, французский подданный. В 1886 году
он был направлен земством в Париж к Пастеру с двумя укушенными бешеной
собакой (крестьянин Тимофей Васильев, 30 лет, и Михаил Зверев, 22 лет, сын
весьегонского купца).

Зверев мне рассказывал: "До границы мы доехали спокойно, смотрели в окна
- раньше-то никуда не выезжали. Когда переехали границу, Тимофей стал
дурить. "Сейчас, - говорит, - расширю вам место". Заклацал зубами, как
волк, вывернул глаза и... немцы тикают от него на другие места. Доктор его
урезонивает...

Осматривали мы и Кельнский собор. Тимофей на нем свою метку оставил:
"Пусть, - говорит, - знают, что русский человек здесь был".

В Париже однажды он отпросился на полдня, был в одной сермяге, липовых
лаптях, рваном картузе. Черт его знает, где он сумел выпросить брюки, фрак
с вырезанными фалдами, открытую сорочку и жилет, поношенные штиблеты и
цилиндр.

Свое одеяние принес в свертке. "Дорогу, - говорит, - углем метил".
Доктор Крумбмиллер понапрасну беспокоился... Русский человек находчив.
Другой раз увидел он на пятом этаже в окне самовар. Поднялся, выпросил
самовар. Радостно говорил: "Попьем, Миша, чаю! Надоел мне ихний проклятый