"Елена Съянова. Плачь, Маргарита " - читать интересную книгу автора

окна, кто-то пробежал по коридору, из дверей то и дело вырывались
раздраженные мужские голоса.
Эльза нашла Ангелику в библиотеке. Гели сидела в кресле, по привычке
поджав ноги и упершись подбородком в ладонь.
- Они, видимо, сегодня уедут, - сказала Эльза, - а мы останемся с
тобой.
Гели по-детски вытянула шею.
- Ты останешься!
Кто-то приблизился к двери шагами крупного хищника из семейства
кошачьих. Обе женщины мгновенно надели маски. Это был Мартин Борман, бывший
штабист СА, оказавшийся необходимым и здесь, в Бергхофе. Обе его не любили,
Эльза - холодно и деликатно, Гели - высокомерно-язвительно.
- Извините, фрау, фройлейн, я только возьму папки. Извините.
Когда он вышел, Ангелика поморщилась.
- Зачем здесь еще один шпион?
- Он не шпионит. Он здесь работает. Гели соскочила с кресла, подошла к
Эльзе и робко положила руки ей на плечи.
- Ты правду сказала? Ты оста...?
Новые шаги заставили их опять переменить выражение лиц. Неритмичные и
неровные, они всегда стихали так, точно шагающий на что-то натыкался. Гели,
убрав руки, досадливо опустила глаза. Эльза приветливо улыбнулась.
- А! Вы здесь? А где Рудольф?
- Я еще не... - начала Эльза.
- И прекрасно! Эрнсту только волю дай, так он всех на рога поставит. Ты
ведь знаешь, дорогая, - вошедший поднял палец, - твоим мужем командую только
я. Сказано: отдых до вечера, - значит, отдых до вечера.
Харизматическому лидеру НСДАП и советнику юстиции Адольфу Гитлеру шел
сорок второй год. В то утро 17 августа 1930 года, разбуженный после
бессонной ночи и полуторачасового сна известием о бунте берлинского
контингента СА, он очень мало походил на себя публичного. Но "Адольф
домашний", каким являлся он лишь узкому кругу близких людей, был вполне
приемлем, и Эльза подумала, что не из-за ссоры с дядей Гели так взвинчена.
- Свари нам, пожалуйста, кофе, дорогая. Он у тебя всегда превосходен, -
попросил Адольф, при этом быстро взглянув на племянницу. - Ты что, купалась?
- Нет, - буркнула Ангелика. - Куда вы все едете?
- В Берлин. - Он снова перевел взгляд на Эльзу. - Обычные дрязги.
Кому-то мало денег, кому-то слишком много легальности... Они меня с ума
сведут. Я еще весной знал, как действовать, и я бы действовал, если бы не
наш идеалист. Так что пусть спит. - Он собрался выйти, но удержался,
покачавшись на каблуках. - Ты заметила, дорогая? Рем примчался сюда, а не к
Штрассеру. Похоже, Руди его заболтал.
-Ты сам всех заболтал! - грубо вмешалась Ангелика. Гитлер улыбнулся.
- Кого она защищает, как ты думаешь, дорогая? Рема? Отто Штрассера?
Сейчас так и взовьется на дыбы, как кобыла неподкованная!
Что же ты ему в глаза не скажешь: "Ты, Рудольф, идеалист"? -
прищурилась Ангелика. Гитлер подбоченился и тоже прищурился.
- Вот что я тебе скажу, мартышка, раз уж ты такой заботливый друг:
когда Рудольф переутомляется, у него возникают причуды, но если он лезет в
самолет - это уже истерика.
- Ты же его и довел! - Она тоже уперла руки в бока.