"Ант Скаландис. Первый покупатель хризантем" - читать интересную книгу автора

И тут я увидел ещё фигуру и двинулся к ней. Смуглая женщина с очень
черными волосами под белой вязаной шапочкой выбралась из-под прилавка.
- У вас какие цветы? - спросил я безнадежным голосом.
- Хризантемы, - женщина выпрямилась и убрала руки в карманы пальто, -
пятьдесят за три штуки.
"Последний шанс", - понял я и выпалил:
- За сорок не отдадите?
- За сорок? - переспросила она и тут же согласилась: - Отдам. Только
они у меня в камере хранения. Вы торопитесь?
- Да... вообще-то.
- Сейчас, - сказала черноволосая и, выйдя из-за прилавка, быстро пошла
к вокзалу.
Я проводил её взглядом, посмотрел на часы: времени в обрез. Стоять
было как-то совсем неинтересно и холодно, и я пошел следом. Торговка уже
говорила с кем-то у окошка камеры, потом подошла к двери, некоторое время
ждала, наконец, изнутри открыли. На льдистый асфальт упала полоска света. Я
снова посмотрел на часы, потом через неплотно закрытый дверной проем на
черноволосую, как она стаскивает с верхней полки большую картонную коробку
и, уходя, сует рубль парню-кладовщику. Коробка была, естественно, легкой,
но крайне неудобной, однако помогать цветочнице казалось совершенно
неуместным, тем более, что, завидев меня, стоящего возле дверей, она
услужливо заторопилась, а шла при этом уверенно, не оскальзываясь на лужах
и не перехватывая свою неуклюжую ношу.
"И что она так суетится?" - недоумевал я.
А женщина, словно читая мысли, сказала:
- С первым покупателем всегда надо так. Первому покупателю во всем
уступать надо. Тогда торговля хорошо пойдет.
- А-а, - понимающе протянул я. - Понятно.
Мне ещё ни разу не приходилось быть первым покупателем на рынке.
Минуты бежали, и казалось, что, как цветочница ни старается, все
происходит все равно слишком медленно. Узел на коробке не захотел
развязываться, и я уже полез за своим перочинным ножиком, когда она сама
разрезала веревку, сверкнув чем-то в темноте.
Большие, белоснежные, легкие, как пена, примятые от долгого хранения и
все же пушистые шары на длинных зеленых стеблях, наконец, оказались у меня
в руках, заботливо обернутые в две газеты, и, бросив на ходу "спасибо", я
поспешил к метро.
А стоя у лестницы, спускавшейся в переход, я устал от мельтешения лиц
в торопливой толпе и замерз, особенно руки без перчаток, поочередно
сжимавшие цветы. Прошло минут, наверное, двадцать, прежде чем появилась
Белка. Белка опаздывала. Полы её второпях не до конца застегнутой дубленки
трепыхались на ветру, а из-под шапки выбилась золотая прядь. И спешно
разворачивая газету, я вдруг впервые подумал, как чарующе хороша эта Белка,
эта "просто смазливая бабенка".
- О! Какая песня! - воскликнула Белка, увидев меня с цветами.
У неё это было выражение высшего восторга.
- Спасибо, Мишка, откуда ты такой взялся?
- Из дома, - соврал я. И добавил: - Пошли. Цветы замерзнут.
- Только поэтому? - улыбнулась Белка. - А на работу ты уже не спешишь?
- Да ну ее! - сказал я.