"Ант Скаландис. Новый поворот" - читать интересную книгу автора

Да, вынужден был признать я, это уже не просто литература - это
настоящий мистический триллер. И Лешка не видел выхода из сложившейся
ситуации. Никакие деньги и никакая власть в подобном положении не помогали,
и тоску он на меня нагонял жуткую.
Господи, зачем я только сюда приехал?
И вдруг после очередной порции коньяка Кречет все же сподобился сделать
паузу в душеизлияниях и неожиданно выдал, наклонившись ко мне и перейдя на
заговорщицкий шепот (Ага! Значит, и еще кое-что скрывает он от Тамары...):
- Хочешь знать, кто он, твой любимый Эльф?
Я молча кивнул, ожидая нетривиального продолжения. И услышанное мною
превысило все мыслимые ожидания.
- Он - не совсем человек. Он - один из наших, то есть из Посвященных.
Ты слышал что-нибудь о Братстве Посвященных?
- Нет, ничего не слышал, - признался я честно.
- Значит, настало время услышать. Если Владыка Чиньо в Киеве, значит
действительно пора.
"Владыка Чиньо! - молнией сверкнуло у меня под черепом. - Так его
называли на том странном сборище, посылавшем на смерть таинственного Юру
Семецкого. Кассета, привезенная Тополем и спаленная в моем камине, неясные,
тревожные мысли, взбаламутившие меня в тот вечер.... Стало быть, эти самые
"владыки" и величают себя Братством Посвященных. Тогда я кое-что знаю о них,
только поздно уже рассказывать. Пусть Кречет расскажет".
Ну, он и рассказал. А я слушал, и в голове вертелось лишь одно: да, от
любви, конечно, сходят с ума, но я бы никогда не подумал, что это происходит
так быстро и так серьезно, а тем более с кем - с прожженным циником Лешкой!
Я не верил ему. Да и как было поверить?
Картинка вырисовывалась примерно следующая. Посвященные - это такие
люди, которые в принципе умеют возвращаться с того света. Удается не всем,
но есть профессионалы. Эльф - один из них. Он расставался с жизнью и
благополучно воскресал уже девятнадцать раз. И это среди Посвященных
своеобразный рекорд. Так что вовсе не на смерть его посылали. А на
очередное, да непростое, но вполне обыкновенное для этого типа задание. И
то, что теперь Семецкий живет в Москве под чужой фамилией, сидит тихо как
мышь и ни во что не суется, - это для всего мира счастье великое. И мне, как
человеку, едущему в российскую столицу, перво-наперво следует знать: у
Посвященных свои законы, они без нас между собой разберутся, а влезать в их
внутренние разборки обычным людям неможно (Кречет так и сказал - неможно с
нарочитым нажимом на этом архаичном слове).
- Никому неможно, - повторил он, - никаким Причастным и даже
Деепричастным. Иначе - беда.
- Плоско шутишь, - поморщился я. - Да и концепция бессмертия, скажу
тебе честно, слабенькая. Кажется, у Егорки Стульева лет пятнадцать назад
была такая повестуха, так, если помнишь, мы на ней дружно потоптались тогда
в Дубултеевке.
- Брось, у него фэнтезюха была, про рыцарей, - мгновенно вспомнил Лешка
и повесть Стульева, и шутливое название нашего семинара, улыбнулся
ностальгически. - Между прочим, я в Малеевке так и не был ни разу, только в
Дубулты.... - Потом словно проснулся: - Но я тебе не про фэнтези говорю, я
говорю про жизнь. Про самую серьезную угрозу для жизни планеты. Цивилизация
в опасности.