"Дмитрий Скирюк. Блюз черной собаки" - читать интересную книгу автора

надписью "МУС" - "Московский уголовный сыск". Тогда ещё сильно было наследие
старого режима, в органах работало много людей из царской охранки, лексикон
остался прежний, и никто не задумался, что само слово "сыск" звучит
ублюдочно, лакейски. Вдобавок на значке была изображена собака-ищейка. Чем
думали его создатели - непонятно. Естественно, бандитский мир мгновенно
окрестил сотрудников милиции "легавыми" и "мусорами". Вскоре, однако,
вывеску поменяли на "Московский уголовный розыск" - знаменитый МУР, а
прежнее имя постарались забыть. Но не тут-то было! Ещё и "Мурку" на свою
голову накликали. Когда-то Гоголь заметил, что если народ припечатает - век
не отмоешься. В итоге милицию по-прежнему ругают "мусорами". Правды ради
надо сказать, что они сами восемьдесят лет делают всё, чтоб соответствовать,
и в новые времена нисколечко не изменились. Замусоренная страна...
Следователь был какой-то мерзкий даже на вид - маленький, плюгавый;
из-за лысины и сильно выступающей верхней губы он походил на Гомера
Симпсона, только что без бороды. Никогда не думал, что в реальной жизни
встречаются такие типажи. Глаза навыкате усиливали сходство. В Перми, где
недостаток йода, распространена базедова болезнь, но я впервые сталкивался с
ней так буднично и в центре города.
- Тэк-с... Фамилия?
- Кудымов.
- Имя?
- Евгений Вячеславович.
- "Вя" или "Ве"? - уточнил следователь.
Мне жутко захотелось вылить ему на лысину банку серебрянки. Со второго
этажа.
- Вя, - мрачно вякнул я.
- Тэк-с... Где работаете?
- Я фотограф.
- Я спросил, не кто вы такой, а где работаете...
Мариновали меня уже второй час, отфутболивая из кабинета в кабинет. Мне
всегда смешно, когда я смотрю сериал "Менты" - там у них в отделении в любое
время суток неизменная тишина и пустые коридоры. Даже "обезьянник" их ни
разу не показали, только дежурного на вахте. Тот, кто снимал эту лабудень,
явно был стеснён бюджетом и сэкономил на массовке. В любом реальном
отделении милиции всегда толпится народ. Ну, не толпится, конечно, а
присутствует. К тому же в немалом количестве.
Царила духота. Я со своей дурацкой повесткой переходил от одного
топчана к другому. Искомый пятый кабинет оказался заперт - дознаватель
изволил обедать. Вообще возникало впечатление, что у всех сотрудников
перманентный обед. Всё время приходилось ждать, потом отвечать на глупые
вопросы - у меня, например, уже третий раз спрашивали, как моё имя и где я
работаю. Было чувство, что правая рука у них не знает, что делает левая.
Только один раз живо поинтересовались, могу ли я починить им фотоаппарат, но
я сказал "нет", и они потеряли к моей профессии интерес. Запахи бумажной
пыли, немытых тел, х/б, дурного кофе, оружейной смазки и штемпельных чернил
будили во мне забытые воспоминания о работе в органах и службе в армии. На
душе было муторно. Подмывало позвонить Олегу Тигунову - моему бывшему
однокурснику, а впоследствии коллеге по работе, хотя я прекрасно понимал,
что это не поможет. Хотелось поскорей покончить с этой бодягой и уйти.
- Тэк-с... И как давно вы знали потерпевшего?