"Дмитрий Скирюк. Блюз черной собаки" - читать интересную книгу автора

Но сонная продавщица подставила бутылку под сканер с таким равнодушным
видом, будто там кефир. На нас она даже не взглянула. Думаю, она её и
дошколёнку продала бы.
Искомый Ситников жил в типовой однокомнатной квартире, в высотке на
девятом, на улице Докучаева. Несмотря на новенький кодовый замок, подъезд
был замусорен, в лифте всё разбито и обшарпано, плафон обклеен стикерами от
жвачки. На звонок долго не открывали. Наконец щёлкнуло, в щели меж дверью и
косяком возникла голова и посмотрела сперва на меня, потом на девушку.
- А, это т-ты, - слегка заикаясь, сказала голова и улыбнулась. -
Заходите. Только у меня не п-прибрано.
Пока мы с Танукой стаскивали с меня дождевик и делили тапочки, из кухни
послышался нарастающий паровозный свист, такой громкий, что все вздрогнули.
Хозяин сделал испуганное лицо, сказал: "Оп-па! Это самое... Чайник!" - и
исчез.
В комнате меня поджидал настоящий шок. Оказалось, "не прибрано" - это
мягко сказано. Прихожая ещё туда-сюда, но комната выглядела так, будто
внутри взорвалась граната. Ага. Ф-1. Шторы задёрнуты, полумрак. Обои частью
сорваны, частью изрисованы, потолок в разводах, вместо люстры лампочка, в
старом серванте без стёкол покрывается пылью посуда, а наверху, как
охотничьи трофеи, выстроились пять электрических чайников разной вместимости
и расцветки; у одного из носика торчала засушенная роза. Рядом - огромный
шар из розового пенопласта. Ковёр на полу вытерт до джутовой изнанки, паркет
под ним облез и покоробился. Ни радио, ни телевизора, лишь компьютер, да и
тот потрохами наружу. У стены стоял только огромный диван, прочая мебель
была сдвинута в центр комнаты, вокруг - стопки газет, вёдра и банки с
кистями.
В углу, возле торшера, примостились чехол с гитарой и восемь
самодельных барабанов, один страннее другого.
- Извини, ремонт, - пояснил хозяин, появляясь из кухни с чайником и
чашками. - Начал, а потом деньги окончились - и всё.
Он скривился и безнадёжно махнул рукой. Я исподтишка рассматривал его.
Сложением Аркадий оказался совершенно как я - невысокий, плотный.
Вьющиеся серые волосы. Зеленовато-карие, очень живые глаза. Обращаясь ко
мне, он будто решал в уме сложную задачу, условие которой читал у меня на
лице. Небрит, нечёсан, но одет аккуратно - треники, рубашка и, по случаю
холодной погоды, белый свитер с У-образным вырезом и шерстяные носки. Ходил
он как кот, - совершенно бесшумно.
- Ремонт нельзя закончить, - философски сказала Танука, - его можно
только приостановить.
Шутка была с бородой отсюда и до Костромы, но в тему. Мы посмеялись.
Танука расстелила на журнальном столике газету, расставила чашки и теперь
нарезала сыр и батон. Её ногти издалека казались маслинами на фоне сырной
желтизны.
- Арк-кадий, - представился хозяин, протягивая мне руку.
Я назвался.
- Иг-граешь?
Я не сразу понял, о чём речь, потом покачал головой:
- Нет. Как говорится: "Тильки трохы и для сэбэ".
Сито улыбнулся и покивал.
- Это ничего, - сказал он и повернулся к девушке: - Д-давно тебя не