"Дмитрий Скирюк. Блюз черной собаки" - читать интересную книгу автора

Звук по-прежнему отсутствовал. Снимавший тем временем добрался до
какой-то скалы - небольшого белёсого останца, торчащего из склона и
нависающего над рекой, как крепостная башня. Река была типичной малой
уральской речкой. Это вполне могла быть Сылва или Яйва, на миг мне
показалось, я узнал места, но наверняка не поручился бы. Некоторое время
оператор брал панораму, потом забрался на скалу, на самую вершину, направил
объектив вниз и стал снимать реку, горный склон и верхушки деревьев под
собой. От зрелища захватывало дух. Не знаю, как это получалось, но
изображение было каким-то живым, практически трёхмерным, словно в
стереокино. Затем камера сделала несколько поворотов - таких быстрых, что
изображение размазалось и слилось в череду ярких полос, от которой к горлу
подкатила откровенная тошнота. На миг мне показалось, что экран в этом
странном кинотеатре на самом деле никакой не экран, а совершенно реальное
окно, за которым происходят реальные события. В этот момент в кадр попал
какой-то силуэт, большой и чёрный, однако не успел я его разглядеть, как
оператор дал "наезд" и камера стремительно понеслась вниз.
У меня захватило дух, словно падал я сам. Я со свистом втянул воздух,
зажмурился, выдохнул - и вдруг почувствовал, что кто-то дёргает меня за
рукав. Тотчас на меня лавиной обрушились звуки, я открыл глаза и обнаружил
себя сидящим в нормальном, нашем кинозале. На экране кто-то дрался. Судя по
тому, что были это те же ниндзя и будущий Бэтмен, выпал я из реальности
ненадолго.
Да что ж со мной такое!..
- Ты чего? - обеспокоенно спросила Танука. В темноте невозможно было
различить её лица, только блестели белки глаз и заклёпки на ошейнике.
- Я... мне... надо выйти, - пробормотал я, наклонившись к своей
спутнице, проигнорировал её вопросительный взгляд и стал пробираться к
выходу. Ближние зрители оборачивались на меня.
Фойе пустовало. Скучающая билетёрша бросила на меня равнодушный взгляд
и потеряла ко мне интерес, как и бармен за стойкой. Оба смотрели футбол по
маленькому телевизору. В туалете тоже никого не оказалось. Я открыл кран,
умыл лицо и постарался успокоиться. Руки мои тряслись. В зеркале отразилась
такая бледная физиономия, что я с трудом себя узнал. Ничего общего со мною
утренним.
Вдруг я почувствовал такой сильный рвотный позыв, что не успел
сдержаться, как меня вывернуло, а потом ещё и ещё - до сухой желчи.
Всё ясно, отстраненно думал я, отмывая раковину. Я отравился. Съел
что-то не то. Попкорн, пепси или утренний суп тому причиной - теперь уже
поздно выяснять. Отсюда и тошнота, и галлюцинации. Всё ясно... Всё ясно.
После приступа полегчало, правда, сразу захотелось отлить. Стоять было
невмочь - меня шатало. Я зашёл в кабинку, закрылся на защёлку, стянул штаны
и сел на унитаз.
И тут на меня снова накатило: мир опять поплыл перед глазами, руки-ноги
словно удлинились, предметы стали удаляться, как после укола калипсола.
Голова кружилась, ноги проседали, словно плитки пола стали пластилиновыми. Я
привалился плечом к стене, превозмогая дурноту, а когда стало полегче, до
слуха моего донёсся странный прерывистый звук: "Цк-цк... Цк-цк..." Я давно
отжурчал своё и теперь сидел, навострив уши, и никак не мог понять, что это.
Звук определённо доносился снаружи и определённо приближался. "Цк-цк...
Цк-цк..." Больше всего это походило на цокот коготков по кафельному полу. У