"Эдуард Мартинович Скобелев. Пацаны купили остров (Повесть) " - читать интересную книгу автора

выходу из залива в открытое море. И вдруг лицо дядюшки исказилось страшной
гримасой, он скорчился, хватаясь обеими руками за борт. Мы поняли, что на
крючок попалась большая и сильная рыба.
Я убавил скорость, а потом и вовсе заглушил мотор. Все мы стали
свидетелями рокового поединка: лодку легко тащила какая-то гигантская рыба.
Временами она отпускала леску, но затем рывком бросалась в сторону, лодка
дергалась, беспомощно разворачивалась, готовая вот-вот перевернуться.
Всеми нами овладел азарт. "Это, наверно, редкостный экземпляр тунца или
меч-рыбы", - повторял дядюшка Хосе: леска на его руке затянулась, рука
посинела, я советовал закрепить как-либо леску на носу лодки и освободить
руку.
Опасность мы почуяли, оказавшись в открытом море. "Посмотрите, какие
волны, - изумленно закричала Мария. - Наверно будет шторм!"
Все стали озираться, оценивая обстановку, как раз в этот момент
незримое морское чудовище резко потянуло вглубь, дядюшку Хосе сбило с ног,
проволокло по палубе и ударило о мачту, за которую он уцепился почти
инстинктивно. Он закричал от боли. Все решали мгновения. Леска могла или
перерезать руку, или сбросить дядюшку в море - он наверняка погиб бы в
морской пучине. Да и то, что лодка не перевернулась, а только накренилась
бортом, было чудом, которое не могло больше повториться.
Скажу тебе, я остолбенел, представив все возможные последствия.
Положение спас Мануэль. Ударом ножа он перерубил леску, а тут и я подоспел.
Дядюшка лежал в лодке скорчившись, лицо серо-белое - такое бывает у
мертвецов. Мы освободили его руку. Возле запястья кожа была надрезана, будто
бритвой, до самой кости. Удивительно, но кровь не шла, это, наверное, от
шокового состояния. Честно говоря, было отчего испугаться.
"К берегу, скорее к берегу", - очнувшись, произнес дядюшка, поглядел на
меня мутным взглядом и подмигнул. Это я хорошо запомнил, может, это и
удержало меня от паники, и я стал за руль, понимая, что теперь на меня легла
вся ответственность.
Мотор никак не запускался. Мне пришлось на веслах держать лодку кормою
к волне, пока Мануэль возился с мотором, ничего в нем не понимая.
Наконец выяснилось, что течением нас быстро уносит все дальше в море.
Все мы перетрусили, я поклялся, что, если мы спасемся, изучу все системы
лодочных моторов, вообще, стану мастером на все руки, чтобы снова не попасть
когда-либо впросак.
Мы выбились из сил, но не одолели течения. Я поднял парус, но вода уже
вокруг кипела, дали подернулись грозной мглой и ветер усилился.
Люди говорят: "В каждом раю есть свой ад". Вот тогда я понял, что это
такое, взбесившееся море. Пока оно ласкает, ты кажешься себе всемогущим. Но
если отказывается повиноваться, ты уже ничто перед ним.
Порывом ветра сорвало парус и выбило мачту из своего гнезда.
Металлическая растяжка до крови секанула Мануэля по ноге. Но всего хуже было
то, что при падении мачта ударила крюком по крышке мотора. Механическое
повреждение было настолько серьезным, что перестало прокручиваться магнето.
Дядюшка Хосе, к тому времени перевязавший руку, утешая, говорил, что
нам еще повезло: мачта могла изуродовать кого-либо из нас.
Мария сидела под носовой палубой, плакала, но упрямо вычерпывала воду.
Она плакала от страха за нас, а не за себя, вот что интересно.
Мы попали в полосу свирепого шторма. Лодку швыряло, как щепку. Вверх -