"Эдуард Мартинович Скобелев. Филиппыч " - читать интересную книгу автора

Война для него - особый период жизни. На фронте он встретил и потерял
друзей, на фронте прошла его первая и последняя любовь, на фронте он
приобрел мудрость, какую потом не поколебали ни годы, ни события. Все было в
жизни. Были победы, после которых осталось чувство несмываемого позора. Были
поражения, какие вспоминаются как самые блестящие триумфы...
Когда Петька еще сосал грудь и не реагировал на слова, к Филиппычу
наезжал из соседнего поселка усатый человек. Они подолгу сидели рядом, пили
чай и ни о чем не говорили, только, расставаясь, целовались, будто виделись
в последний раз. Усатый всегда плакал, а Филиппыч не плакал, но после
проводов неделю, а то и больше ходил совершенно молчаливый. Много позже,
когда усатый помер, Петька узнал, что звали его Петр Ануфриевич Степанов.
Был он ефрейтором в роте, которой командовал Филиппыч. В 1943 году близ
Понырей роту смяли немецкие танки. Целые сутки не затихал бой. В живых
остались только Филиппыч да Степанов. И то Филиппыч был тяжело ранен в
грудь, а Степанова вообще вначале положили на телегу с мертвецами.
- Вот, Петька, какой ценой отстояли мы Родину, - говорит, вспоминая про
это, Филиппыч. - Жизней не щадили, жалко, что жизнь там осталась и
воскресить ее нет никакой силы...
Непонятные вздохи Филиппыча сочувствия у Петьки не вызывают. Впрочем,
не вызывают сочувствия и у других. У отца, например.
- Подумаешь "герой"! Каждое поколение по-своему исполняет свой долг, -
говорит отец, когда Филиппыч слишком упирает на свои заслуги.
- Долг осознать надо, - задумчиво возражает дед. - Для себя - это не
долг, а для других у многих теперь - кишка тонка! Своего счастья люди не
знают...
Петька недоумевает, о каком счастье говорит дед, но подозревает, о
наградах: у деда два ордена и целых семь медалей.
Петька гордится дедом. Одного не понимает: отчего не каждый уважает
деда, если он такой орденоносный. Ну, вот хотя бы этот прошлогодний случай.
Ездили они за земляникой. На поляне у березовой рощи набрали целых три
стакана душистой ягоды. Потом по-походному обедали, запивая чаем из термоса.
А потом дед вырезал свистульку, и Петька насвистывал сколько хотел. До
остановки автобуса идти было далеко, сели у дороги - подождать попутной
машины. Не заметили, как подошли какие-то парни. Увидели корзинку с
земляникой: "Ты пенсионер, тебе делать нечего, пособирай еще. А нам на
свадьбу надо. Все подарок невесте". Дед им сказал: "Если б попросили,
поделился, а раз утащить вздумали, не получите!" Но они схватили корзинку и
убежали. Дедушка смолчал, а он, Петька, заплакал. Ягоды не было жалко ни
капельки, честное слово. Было жалко дедушку. Но дедушка будто бы и не
расстроился:
- И чего плачешь? Думаешь, все такие? Это же бессовестные люди. Совесть
потеряли и теперь, как звери: разве зверей научишь чему-нибудь путному?..
Правильно объяснил, конечно; звери не понимают, когда им говорят, но
он, Петька, заревел еще пуще. Стало страшно: потеряешь совесть и уж тогда ни
за что не поймешь человеческого слова...
Так и жил Филиппыч, и день ото дня дороже и ближе становился ему
Петька. И не только потому, что отдавал он внуку все силы, доверял
сокровенное, но и потому, что видел: падают семена в благодатную почву.
Петька быстро постигал, что справедливо и что несправедливо, а если
разобраться, открытие справедливости и есть главное в человеке.