"Георгий Алексеевич Скребицкий. Лесной прадедушка (Рассказы) " - читать интересную книгу автора

чёрными перьями. Он быстро научился летать и переселился на житьё из
комнаты на балкон.
Только вот какая с ним была беда: никак наш сорочонок не мог
выучиться самостоятельно есть. Совсем уж взрослая птица, красивая такая,
летает хорошо, а еду всё, как маленький птенчик, просит. Выйдешь на
балкон, сядешь за стол, сорока уж тут как тут, вертится перед тобой,
приседает, топорщит крылышки, рот раскрывает. И смешно и жалко её. Мама
даже прозвала её Сироткой. Сунет ей, бывало, в рот творогу или мочёного
хлеба, проглотит сорока - и опять начинает просить, а сама из тарелки
никак не клюёт. Учили-учили мы её - ничего не вышло, так и приходилось ей
в рот корм запихивать. Наестся, бывало, Сиротка, встряхнётся, посмотрит
хитрым чёрным глазком на тарелку, нет ли там ещё чего-нибудь вкусного, да
и взлетит на перекладину под самый потолок или полетит в сад, на двор...
Она всюду летала и со всеми была знакома: с толстым котом Иванычем, с
охотничьей собакой Джеком, с утками, курами; даже со старым драчливым
петухом Петровичем сорока была в приятельских отношениях. Всех он на дворе
задирал, а её не трогал. Бывало, клюют куры из корыта, и сорока тут же
вертится. Вкусно пахнет тёплыми мочёными отрубями, хочется сороке
позавтракать в дружеской куриной компании, да ничего не выходит.
Пристаёт Сиротка к курам, приседает, пищит, клюв раскрывает - никто
её покормить не хочет.
Подскочит она и к Петровичу, запищит, а тот только взглянет на неё,
забормочет: <Это что за безобразие!> - и прочь отойдёт. А потом вдруг
захлопает своими крепкими крыльями, вытянет кверху шею, натужится, на
цыпочки привстанет да как запоёт: <Ку-ка-ре-ку!> - так громко, что даже за
рекой слышно.
А сорока попрыгает-попрыгает по двору, в конюшню слетает, заглянет к
корове в стойло... Все сами едят, а ей опять приходится лететь на балкон и
просить, чтобы её из рук кормили.
Вот однажды некому было с сорокой возиться. Целый день все были
заняты. Уж она приставала-приставала ко всем, никто её не кормит!
Я в этот день с утра рыбу на речке ловил, вернулся домой только к
вечеру и выбросил на дворе оставшихся от ловли червей. Пусть куры поклюют.
Петрович сразу приметил добычу, подбежал и начал сзывать кур:
<Ко-ко-ко-ко! Ко-ко-ко-ко!> А они, как назло, куда-то разбрелись, ни одной
на дворе нет.
Уж петух прямо из сил выбивается! Зовёт, зовёт, потом схватит червяка
в клюв, потрясёт им, бросит и опять зовёт - ни за что первый съесть не
хочет. Даже охрип, а куры всё не идут.
Вдруг, откуда ни возьмись, сорока. Подлетела к Петровичу, растопырила
крылья и рот раскрыла: покорми, мол, меня.
Петух сразу приободрился, схватил в клюв огромного червяка, поднял,
трясёт им перед самым носом сороки. Та смотрела, смотрела, потом цоп
червяка - и съела! А петух уж ей второго подаёт. Съела и второго и
третьего, а четвёртого Петрович сам склевал.
Гляжу я из окна и удивляюсь, как петух сороку из клюва кормит: то ей
даст, то сам съест, то опять ей предложит. А сам всё приговаривает:
<Ко-ко-ко-ко!..> Кланяется, клювом червей на земле показывает: <Ешь, мол,
не бойся, вон они какие вкусные>.
И уж не знаю, как это у них там всё получилось, как он ей