"Евгения Скрипко. Друзья и родители " - читать интересную книгу автора

- Разрешить, пожалоста!
Саянов, возмущенный этим вторжением, резко повернулся к вошедшему, но
тут же и притих. Смуглолицый солдат с изуродованным правым ухом и рубцом на
щеке, тот самый сосед Саянова по вагону, что расспрашивал ефрейтора о
детдоме, теперь стоял рядом и разговаривал с Чистовым как со старым
знакомым.
- Вы приехали, товарищ Мунтян, а я вам ответил, - будто в оправдание
говорил Чистов.
- Дожидался бумагу - нету, отец сказал - ехать надо, самому дочку
искать надо.
- Анна Сергеевна, - остановил Николаеву Чистов. - У вас хорошая память,
может быть, вы поможете нам с товарищем Мунтяном отыскать его дочку. По всем
данным девочка должна находиться в одном из детских домов нашей области, но
вот у меня все ответы: Тамарочки Мунтян нет.
- Вовочка, пойди, там меня обожди. Николаева проводила мальчика в
соседнюю комнату.
Лицо молодого отца оживилось, и он обратился к женщине:
- Пожалоста, вспоминай! Тамарочка Мунтян, бутылком разбитая ручка
разрезал. Вот так ладошка, - и он указал на собственный рубец на правой
щеке.
- Девочке в 1944 году было два года. Возможно, что она своей фамилии и
не знала, - пояснил Чистов. - Жена товарища Мунтяна выехала с ребенком в
Одессу, заболела...
- Помер жена. Больница написал - жена помер, а дочка Тамарочка больница
ничего не писал.
Николаева озадаченно посмотрела на Мунтяна.
- Возможно ребенка удочерили, - подсказал Чистов, - но я никаких следов
не нахожу.
- А если, действительно, у девочки уже есть приемные родители? Что же
вы тогда, Алексей Яковлевич, намерены делать?
- Это зависит от отца.
И Чистов посмотрел на Мунтяна.
- Скажи, где дочка? Пожалоста, скажи, Тамарочка домой ехать будет.
Дедушка, бабушка дома есть...
- Сейчас вам ничего не могу сказать, - отозвалась Николаева. - Вот
посмотрю свои записи, подумаю, возможно, вспомню. Я зайду к вам, Алексей
Яковлевич.
- Зайди, если сможешь, сегодня, - попросил Чистов. - Пороемся еще тут,
в архивах...
- Хорошо, - ответила женщина и поспешила к выходу.
Пока Чистов и Мунтян договаривались о новой встрече, Саянов, утомленный
ожиданием и раздираемый противоречивыми чувствами, подошел к открытому окну,
выходившему на зеленую улицу с чистой, напоминающей паркет мостовой и
молодыми акациями.
Отсюда он мог видеть сына, который, присев на край тротуара, что-то
усердно приколачивал камнем. Малыш в синих трусиках и белой панаме,
склонившись над Вадиком и заслонив его от отцовского взгляда, терпеливо
дожидался окончания ремонта своей игрушки.
Вот малыш выпрямился и отступил, и Вадик, починив игрушечный
автомобиль, начал проверять его в действии. Как добросовестный мастер, он