"Сергей Скрипаль, Геннадий Рытченко. Контингент (про войну)" - читать интересную книгу автора

цепляя стоптанными каблуками ботинок землю. Пыль поднималась вверх и в
полном безветрии медленно оседала, забивая и без того хрипящие легкие людей.
Перед ними раскинулась следующая сопка, такая же серая, как и все
предыдущие, с редкими кустиками колючки и острыми каменными вкраплениями,
которые встречались все чаще и указывали на близость гор.
Шандра шел, еле передвигая ноги. Он страшно устал, даже больше чем все
остальные, поскольку во время ночного отдыха большую часть времени проводил
с ранеными: обрабатывал раны, колол лекарства (пока они были), перевязывал.
Свою усталость Шандра гасил в себе и не показывал ее ничем. По своему
характеру он был подвижный зубоскал, но беззлобный и отзывчивый. Врагов у
него не было ни скрытых, ни явных. Даже дедовщина его не коснулась никоим
образом ни в начале службы, ни теперь, когда оставались считанные недели.
Родом он был с Западной Украины, речь перемежал мягкими украинскими словами,
и, наверное, поэтому его самые острые шутки смягчались. Этот рейд был для
Мишки самым тяжелым не только потому, что был последним, как им, дембелям,
обещал замполит полка, но и потому, что уж очень много крови и смертей было
за неделю с небольшим. Шандра дня три чувствовал приближение какого=то
бедствия, но по привычке отгонял от себя это предчувствие анекдотами,
которых он знал великое множество. Солдат и офицеров удивляла способность
Мишки травить анекдоты часами н никогда не повторяться. Все ломали головы --
откуда у него столько?! А Шандра все рассказывал и рассказывал, но умалчивал
об одном, что все его братья (а их у него. было восемь) в каждом письме
подбрасывали два-три свеженьких.
Шандру любили и уважали не только за его балагурство. Рука у него была
легкая, что ли? Почти все раненые, которым он делал первую перевязку, очень
скоро выздоравливали.
Мишка терпеть не мог безделья и скучал от вынужденного ничегонеделания.
Первое время, когда только начинал службу в Афгане, он явился спасителем
солдат и офицеров в жизненно важных вопросах. В полку была жуткая нехватка
ложек. Мишка подобрал на аэродроме деревянные брусья от разбитой бомботары и
за несколько недель нарезал ложек для всех, причем расписал их все восточным
орнаментом, вписав в узор годы службы по григорианскому и восточному
календарям. Многие хранили эти ложки как талисман и увозили, если удавалось,
домой в качестве сувениров...
Чуть позже полк настигла другая беда: у старшины закончился табак, а
самолет-почтовик с письмами и табачным довольствием был сбит духами при
заходе на посадку кандагарского аэродрома. Во всем расположении полка
невозможно было найти даже маленького окурочка, все было собрано подчистую,
аккуратно ссыпан табак, и солдаты с офицерами курили вонючие газетные
самокрутки.
Шандра в три дня вырезал на каждое отделение по трубке, и полк стал
похож на казачий курень, когда люди закуривали по очереди и неумело
затягивались из шандровских люлек, как он сам называл свои изделия.
До армии Мишка закончил медучилище, и вот уже почти два года он был
солдатским доктором...
Батальон медленно поднимался к вершине сопки. Шандра заметил, что
Ахмедов все чаше оглядывается назад и ищет взглядом Мишку. Шандра догнал
раненого и шел сзади него метрах в пяти, но все равно не успел подхватить
рухнувшего ничком Ахмедова. Мишка подскочил к потерявшему сознание,
перевернул его на спину. Ахмедов сгорал в высокой температуре. Шандра ничем