"Сергей Скрипаль, Геннадий Рытченко. Контингент (про войну)" - читать интересную книгу автора

погибшего капитана Вощанюка.
Все так и получилось. По случаю возвращения из рейда все от-дыхали.
Солдаты спали в палатках, а прапорщики и офицеры на-пивались до одури в
новом модуле, сбитом из пахучей блестящей фанеры. Сашку быстро приняли в
свой круг, тем более, что он достал из своего чемодана разрешенные к провозу
две бутылки водки и четыре вина. По разговорам Сашка понял, что все союз-ные
газеты врали безбожно о событиях в Афганистане, но то, что рассказывал ему
подвыпивший Белов о рейдах, вызвало у него не-доверие, и он отнес болтовню
прапорщика на счет алкоголя. Все разбрелись по койкам и уснули. Сашка тоже
лег на место, которое ему указал пьяный Белов. Сашка немного полежал,
справляясь с легкой тошнотой от выпитого, и задремал.
Часа через два его кто=то грубо толкнул и стал тянуть с крова-ти. Сашка
вскочил. Перед ним стоял здоровенный прапорщик в кителе, на котором в свете
керосиновой лампы тускло виднелись два бордовых ордена "Красной Звезды" и
поблескивали несколько медалей.
-- Давай отсюда, -- прорычал прапорщик, -- моя кровать. Сашка хотел
было оправдаться:
-- Да мне тут... показали... Но прапорщик оттолкнул его, сунул под
кровать автомат, улегся и захрапел. Сашка растерянно огля-делся, в надежде
найти пустую койку. Все было занято. Одетые люди хрипели во сне, матерились,
кто=то блевал. Воздух, отрав-ленный вонью перегара, дымом табака, кислятиной
блевотины, душил Сашку, и он вышел из модуля. Огромная луна и бесчетное
количество звезд ярко освещали землю. Где=то протарахтел пуле-мет, пришивая
красными гвоздями трассиров ночь к небу. Сашка присел на стопку
металлических ящиков. Чувство отчужденности и ощущение ненужности по-детски
стиснуло горло. Захотелось за-плакать. Вдруг, совсем близко от Сашки, из
глубокой траншеи, раздались автоматные выстрелы. Сашка побежал к траншее и
спрыгнул в нее. Прямо перед ним на песчаной стене висели порт-реты Брежнева
и Черненко, видимо, вырванные из "Огонька", ис-тыканные обгоревшими по краям
пулевыми отверстиями. Сашка поднял голову и увидел над ровным срезом траншеи
чью=то пья-ную удаляющуюся спину. На душе стало совсем пусто и тоскливо.
Сашка выкарабкался наверх, вернулся в модуль, улегся на кучу сваленных в
углу бушлатов и уснул.
Наутро его назначили командиром разведроты. Замполит по-знакомил Сашку
с солдатами. В основном ребята были молодые, из пополнения, кроме нескольких
"стариков", из тех, кто не попал в группу Вощанюка -- были в госпитале. Один
из них -- огромный белорус -- румяный красавец рядовой Поливайко. Замполит
похло-пал его по плечу:
-- Орел! В горах "Утес"* один таскает. Сашка вслух восхитился солдатом,
про себя думая о том, что он по сравнению с такими солдатами зелень
сопливая. Поливайко смутился от похвалы и по-краснел.
... Прошло полтора месяца. Теперь Сашка уже стал полным чле-ном боевого
полкового братства. Трижды ходил в рейды и успеш-но возвращался назад без
потерь, приволакивая с собой различные трофеи, которые приходилось тащить на
своих плечах ворчащим солдатам. Но приказ есть приказ. Сашка перезнакомился
со всеми офицерами и прапорщиками, узнал, кто такой тот здоровенный
прапорщик с двумя орденами, разбудивший его в первую ночь. А был он
начальником продсклада полка, имел в штабе ТУРКВО крепкую руку и отирался в
Афгане уже третий год, при этом умуд-рившись ни разу не отойти от
расположения полка ни на метр. Дружил со строевой частью и ее начальником