"Сергей Скрипаль, Геннадий Рытченко. Контингент (про войну)" - читать интересную книгу автора

удивлен, когда увидел Таню в операционной. Она была именно такой, какую он
себе придумал. Во время перевязок Сашка разговаривал с Таней, как=то быстро
они нашли общий язык. Сашка всегда стеснялся женщин, стано-вился неуклюжим,
в общем, комплексовал жутко, как сам он при-знавался, но с Таней ему было
очень легко. Таня тоже привязалась к этому молодому старлею, красивому,
высокому парню, явно влюбленному в нее.
В полках, базирующихся в Кандагаре, было довольно много женщин:
официантки, продавщицы из "Березки", машинистки. Вокруг них всегда царила
атмосфера ухаживаний. Сашка знал, ко-нечно, что здесь есть женщины, но сам
их не видел. После первого рейда, когда батальон стоял на построении, мимо
проходила жен-щина, машинистка из штаба дивизии. Она шла в легком светлом
платье, и солнце насквозь просвечивало ее фигуру. Строй замер в онемении.
Командир батальона даже замолчал, не поняв причины звенящей тишины,
оглянулся, увидел женщину, скомандовал: "Ра-зойдись! ", догнал ее, и они
зашли в его палатку. Это была его "фронтовая жена".
Практически все женщины были "определены", то есть жили с кем-либо из
офицеров или прапорщиков. Почти все они были оди-ноки там, в Союзе, и искали
здесь хоть какое=то подобие семейной жизни, обстирывая, готовя пищу, деля
постель со своим времен-ным мужем, всегда на что=то надеясь и во что=то
веря. Были и та-кие, что, пройдя все ступени от старших офицеров до
прапорщи-ков, быстро им приевшись своей безотказностью, спали с солда-тами
за десять -- двадцать чеков, лишь, бы скопить деньжат, за что и получили
свое прозвище "чекистки". Сашке было жаль этих женщин, а впрочем, всех
женщин, оказавшихся здесь, на этой вой-не, никому не нужных ни в Союзе, ни в
Афгане. Они попадали сю-да через военкоматы вольнонаемными, военнослужащими
или по протекции на работу в "Березках". Но где бы они ни работали -- им
приходилось вместе с мужиками тащить на себе все кошмары фронтового быта.
Впервые Сашка столкнулся с безжалостностью хирургии в рей-де, теперь он
уже не помнил точно где, где=то под Джелалабадом, в одном из отдаленных
гарнизонов, заброшенных в пустыню. Он вышел из палатки, в которой ночевал со
своей группой. Встал очень рано, его еще во сне стал преследовать какой=то
странный запах, приторно -- сладкий, неприятно назойливый. Сашка пошел между
еще сонных и молчаливых палаток. Одинокие часовые по-еживались под грибками,
подняв воротники шинелей. Сашка свер-нул влево к бочке с водой и застыл на
месте. Из палатки с красным крестом вышел невысокий коренастый солдат в
белом, заляпанном кровью халате, с большим тазом в руках и вывалил из него
чью=то отсеченную руку в кучу сваленных прямо в пыль частей человече-ского
тела, облепленных мухами, возбужденно шевелящихся на этих жутких обрубках.
Волны смрада поднимались над разлагаю-щимся мясом и разносились ветром. У
Сашки потемнело в глазах. Солдат ушел в палатку, затем опять вышел из нее и
начал посы-пать чем=то белым эту груду. Мухи, недовольно урча, взлетали
опять садились, торопясь воткнуть свои хоботки в вонь, разложе-ние и в
чью=то боль. Сашку рвало, выворачивало всего наизнанку. Сашке казалось, что
он выблевал все, что съел за свою жизнь, а из него все текло и текло,
струями выплескивалось из разодранного в судороге рта. Солдат -- санитар
равнодушно наблюдал за Сашкой, с наслаждением затягиваясь папиросой:
-- Это у вас с непривычки. Скоро уже две недели, как никто не убирает.
Сашка отдышался и присел на ящик бомботары. В глазах ряби-ло, голос
солдата проходил как сквозь вату. Он слабо заговорил:
-- Да что ж, неужели убрать некому?!! Это же ужас!