"Геннадий Скубилин. Операция "Дипломат" (о милиции)" - читать интересную книгу автора

красивых двухэтажных здания - гостиница и ресторан купца Слезкина,
проходил митинг. К многолюдной площади подходили и подходили горожане.
Председатель Военно-революционного комитета Савелий Ильич Бугров,
высоченный матрос в поношенном бушлате, с маузером в деревянной кобуре,
выделялся среди других комитетчиков, стоявших на дощатой трибуне. Он
выступал первым.
- Временное правительство, как и Николай-кровавый, провалилось в
тартарары. Пролетарская революция, о которой мечтали простые люди,
свершилась! Керенский переоделся в бабье платье и позорно дал деру. Наши
враги разбиты. Но борьба со свергнутым классом и его наймитами еще не
кончена. Буржуазия спустила с цепи на честных людей не только офицерье, но
и бандитов. Запомните: все нарушители революционного порядка, все, кто
появляется на улицах в пьяном виде, все, кто чинит насилие и грабежи, есть
предатели рабочего дела. С ними будем поступать по всей строгости
революционного порядка!..
Жизнь в городе бурлила: наступило тревожное время ожидания неведомых
перемен и еще более неведомых потрясений. Непрерывно заседал губернский
комитет большевиков. На его плечи легла забота о судьбе населения городов
и сел губернии. Нельзя было допустить, чтобы хоть на один день прервали
работу заводы, фабрики, магазины, лавки. Необходимо было срочно очистить
улицы и площади от следов недавних боев, восстановить разрушенные здания,
вдохнуть новую жизнь в старые учреждения.
Чиновники, за малым исключением, уклонялись от работы, а то и просто
мешали налаживать дело, уничтожали и прятали важные государственные
документы. Резко ухудшилось снабжение населения хлебом, топливом, товарами
первой необходимости. Но несмотря на многочисленные трудности,
большевистская организация быстро росла и набиралась опыта управления
губернией.
А контрреволюция зверела: устраивались диверсии, усиливался
бандитизм. Жизнь в городе замирала, едва наступали сумерки. Чиновники,
купцы, дворяне и мещане, все враги новой власти еще засветло лязгали
засовами ворот, дверей, тщательно закрывали дубовые ставни и спускали с
цепи собак. К ночи на улицах опустевшего города слышен был только
переливчатый собачий лай.
Уже вечером город погружался в темноту. Лишь в центре - у гостиницы и
ресторана Слезкина зажигались восемь керосиновых фонарей. Осенний ветер с
разбойничьим посвистом носился по мостовым. Лязгали задравшиеся на крышах
листы железа, гудели уличные столбы, оклеенные скучными старорежимными
объявлениями: "Продается пенька", "Артель делает свечи", "Найден кошелек,
обращаться в общество милосердия", "Ищу няню, знающую французский".
Обрывки газет, афиш, картона носились по улицам, скапливались в кучи
мусора на тротуарах...
Бесчинств в ночное время регистрировалось в милиции много. Наводила
ужас банда некоего Бьяковского. Имя атамана - Мишка Бьяк - заставляло
горожан трепетать. И не напрасно. Грабители из его шайки рыскали по темным
переулкам и задворкам. Нападали на первого встречного, выворачивали
карманы, раздевали, заламывали руки, били, а то и душили. Громилы
сворачивали с дороги подводы с мукой, как-то даже утащили сейф с деньгами
из комиссариата земледелия. Повсюду они оставляли "визитную карточку" -
маленький клочок серой бумаги с нацарапанными словами "Серый волк".