"Зигмунд Янович Скуинь. Нагота " - читать интересную книгу автора

пришлось проникнуть в альковные тайны Стурита. Да и Стуриту присутствие
Турлава на заседании месткома не могло доставить радости. Он потел, утирал
лоб ладонью, отворачивался, глядел под ноги. Турлав отмалчивался. Непомерное
возмущение особы, председательницы заседания, казалось ему немного комичным,
но факты налицо, крыть нечем. Стурита он совершенно не понимал - тоже мне
донжуан!
Однако, приметив Стурита в очереди за апельсинами, он даже обрадовался:
надо как-то приглушить, рассеять неприятные воспоминания. Эх, Стурит, голова
твоя садовая, вот какой ты недотепа, да уж ладно, чего там, хорошо хоть, все
обошлось...
Они взглянули друг на друга с принужденной, деланной веселостью.
- Жаль, не подошел чуть пораньше, - сказал Стурит.
- Мои не любители апельсинов, - ответил Турлав.
- Домой?
- Домой.
- Вон как дождик припустил.
- А уж пора бы и морозцу ударить.
Стурита никак не назовешь видным мужчиной. Впалая грудь, сутулые плечи,
шея худая, жилистая. И одевался как-то странно, одежда висела на нем и
топорщилась, брюки болтались.
- Посмотрел вчера на ваш хваленый автомат, - сказал Турлав. Эта тема
представлялась не столь опасной. Обычные вопросы о том, как поживают дочки,
могли бы показаться двусмысленными.
- Ну-ну, что скажешь?
- Удивляюсь я вам. Детали из него сыплются как из худого мешка. И
потом - столько топорной работы!
- Вконец нас замучил. Хотим, чтобы сам раскладывал детали.
- Скорость бы немного снизить.
- Да уж придется еще повозиться.
Стурит тяжко вздохнул, поморгал воспаленными глазами. Взгляд тусклый,
померкший.
А подружка у него, должно быть, молодая, хорошенькая, подумал Турлав.
Мысль явилась и прошла. Стурита в роли любовника он себе не представлял. Как
не мог себе представить мирно дремлющего крокодила в зоологическом саду в
роли дерзкого налетчика. Что ни говори, про себя решил Турлав, а на
счастливого человека он не похож. Даже на беззаботного.
В одной руке у Стурита портфель, в другой сетка с апельсинами, с
морковью, еще какой-то снедью.
- Ну, я пошел, - сказал Стурит, приподняв обе занятые руки.
Турлав кивнул.
- Старшая дочь в вечерней школе учится, днем - на работе, младшая из
школы прибежит, сразу за пианино. Так что магазины в основном на мне.
- Понятно.
- Еще в больницу бы поспеть. Поздновато, да если хорошенько попросить
сестру, так пропустит.
- Конечно.
- К матери. Третий месяц лежит. Операцию надо бы, а нельзя. Плохой
состав крови, гемоглобина тридцать семь. - Стурит опять поморгал глазами, на
его жилистой шее дрогнул кадык. - Так-то вот, приятель, такая жизнь.
- Да, пестрая.