"Зигмунд Янович Скуинь. Нагота " - читать интересную книгу автора

постарше поудобнее устраивались в креслах, готовясь к долгому ожиданию.
Возвращаться надо было поездом. Ночью так или иначе спать, не все ли
равно - дома, в постели или на вагонной полке. Завтра утром был бы в Риге.
Но кто знает, сколько придется тут проторчать. И в довершение ко всему
вместо Риги можно оказаться в Киеве или Минске.
Репродуктор оттараторил новые отложенные рейсы: Петрозаводск,
Калининград, Вильнюс. Зона непогоды расширялась.
Сообщение о рижском рейсе было столь же скупо, как и предыдущие.
Откладывается на два часа. Это для начала, подумал Турлав, да и кто
предскажет, когда метеоусловиям вздумается пойти на улучшение.
Он вышел на свежий воздух, закурил сигарету. На глаза попалась
подаренная Майей гербера. Неужели он и в самом деле воткнул ее в петлицу
пальто? И почему гербера? Потому, что Майе нравились эти цветы, или просто
потому, что оказалась под руками? Стебель длинный и хрупкий, сам цветок без
малейшего запаха. О вкусах Майи он имел смутное представление. Когда он был
помоложе, о таких герберах понятия не имели. Даже цветы меняются с каждым
новым поколением.
Турлав крепко сжал зеленый стебелек, так что тот надломился. Ему
разонравился цветок, напомнивший о том, что он уже не молод. Легкомысленная
Майя. Если он не совсем идиот и кое в чем разбирается, в таком случае она
попросту спятила. Это точно.
Вечерняя заря отцвела, по небу плыли чернильные тучи. Лишь в одной
стороне посвечивала розовая полоска.
А может, я в самом деле идиот? И вовсе она не спятила.
Турлав загасил недокуренную сигарету, бросил ее в урну и вернулся в
зал. Там все бурлило. Репродуктор вещал почти без передышки. А народ
прибывал. Он поднялся на второй этаж. Оттуда открылись разливы городских
огней.
Репродуктор объявил, что рейсы на Ленинград, Петрозаводск, Таллин и
Ригу откладываются на неопределенное время.
Как того и следовало ожидать, подумал он. И надо же такому случиться
именно сегодня.
- Ну так что, может, обратно поедем?
Сначала он не сообразил, что обращались к нему. Обернулся. Молоденький
таксист, должно быть после сытного ужина, у дверей ресторана утирал платком
вспотевший лоб.
Турлав колебался всего один миг. По правде сказать, и колебанием это
трудно было назвать. Просто еще раз окинул взглядом просторное окно, за
которым уютно мерцали разливы городских огней.
Через час он уже входил в свой прежний номер. Его возвращение казалось
вполне разумным, пожалуй, единственно возможным шагом. В номере все осталось
как было: недопитая бутылка минеральной воды, коробка спичек, полотенце,
которым перед дорогой вытирался.
Первым делом подсел к телефону, по памяти набрал номер. На пятый
звонок, когда уж было собирался положить трубку, она отозвалась.
- Добрый вечер. Это я, - сказал он.
У него дрожал голос, он это чувствовал. Запыхался. По глупости не стал
дожидаться лифта, взбежал вверх по лестнице. В трубке что-то мерно журчало.
Должно быть, Майя пустила воду в ванну, а дверь в ванную осталась открытой.
- Откуда вы звоните?