"Валериан Скворцов. Гольф с моджахедами " - читать интересную книгу автора

предпочитал приглушенный свет. Нащупав в кармане пиджака дистанционное
управление реостатами, он прибавил подсветку картин, писанных полтора века
назад русскими пленными и перебежчиками для великого Шамиля. Услуга
Хаджи-Хизира - полотна по музеям Европы и России собирал он. Крал, в
сущности.
Хабаев постоял перед лучшей, по его мнению, картиной. "Шамиль в Ахты"
Сергея Василькова. Третий имам Великой Чечни в окружении четырех сидаров[2]
держит совет перед сражением...
Музыкальная шкатулка фирмы "Рюге" из материала, приготовленного
Страдивариусом для скрипок, прозвонила десять тридцать утра. Пока Хабаев
возвращался к письменному столу, валик с заусенцами проиграл штраусовские
"Дунайские волны", "Сказки Венского леса" и "Жизнь артиста". Штуковина из
Берна обошлась в четырнадцать тысяч пятьсот франков. Швейцарских. А что, его
время стоит дешевле?
На экране компьютерного монитора, утопленного под стеклянной
столешницей с таким расчетом, чтобы можно было читать и писать, не прыгая
глазами от клавиатуры к тексту и обратно, часы показывали десять тридцать
три. Следовало бы подрегулировать шкатулку. А для этого, разумеется, нужно
везти ее к мастеру. Приезды сюда приходилось ограничивать. Список допущенных
в бункеры "Гуниба" разросся в 2000 году до ста восемнадцати персон. И осада
продолжается. Запах денег и власти притягивает... Хаджи-Хизир поклялся
сократить число визитеров в 2001 году до пятидесяти. Второстепенные
конторские служащие подлежали переводу в здание, отстраивающееся в Сочи на
Красноармейской улице. В нем предполагалось принимать партнеров и прочих в
этом роде. Решение правильное: русские войска уберутся из Чечни через год
или два - проелись, как в Восточной Германии. Осторожно, не раздражая Москву
и Грозный, можно начать выход на поверхность. Выход реальной власти и мощи в
этих горах. Выйти из пещеры, чтобы совсем покинуть горы...
Хабаев сбросил рукопись учебника в память.
Мазнув электронной карточкой по замку вмонтированного в столешницу
переносного сейфа, Хабаев открыл тяжелую крышку, которая при
несанкционированном проникновении автоматически уничтожала носители данных.
Внутри лежала розовая - службы контрразведки - дискета, "заклепанная" против
копирования. Он вставил ее в компьютер.
На экране появилось ординарное русское лицо - в анфас и профиль, как
полагается. Снимки, вероятнее всего, десятилетней давности. Запущенные
светлые волосы, мятые плечи пиджака гнусноватого оттенка, вязаный однотонный
галстук, залоснившийся на узле, скрученные языкастые воротнички сорочки... В
лице ничего особенного. Не запоминающееся лицо. Стандартное. Выделялись
глаза - усталые, даже загнанные. Вне сомнения, человек балансировал на грани
душевного срыва. Достаточно сильный, видимо.
"Беды в любой структуре приходят снизу".
Хабаев нажал на кнопку "мыши". Да, так и есть: давность фото он
определил верно. Сделаны в 1993 году, в Турции, лагерь беженцев в Йозгате.
Фотографии заимствованы из архива Генеральной дирекции безопасности МВД
Турции.
Далее шла объективка.
Севастьянов Лев Александрович... Образование высшее: Московский
финансовый институт. Женат. Брак первый. Детей нет.
1979-1985 гг. Всесоюзное объединение "Проммашэкспорт": бухгалтер,