"Валериан Скворцов. Каникулы вне закона " - читать интересную книгу автора

получали не только рэкетиры, но и вымогатели "левой" подати из налогового
ведомства, да и вообще начальство. Бригада Усмана выезжала отныне только на
подмогу обывателям при серьезных "разборках", "стрелках" или "наездах".
Степной люд задышал и принялся богатеть сам по себе, а стало быть, и меньше
кланяться наверх. Могло дойти и до того, что выдвинули бы в казахстанский
парламент не просто узбека Усмана, а "такого" узбека...
- Ну, это политика, Ляззат, - сказал я. - Зачем ему было впутываться в
нее?
- Он и не впутывался. Народ заговорил...
- Ну, хорошо, народ надо слушаться, конечно, - сказал я. - Но вот,
снимки, оказывается, смастерили-то здесь, в Алматы или где тут у вас, и
московский учитель отношения к этому мероприятию не имел. Чего же тогда
Усман боится Шлайна именно из-за этого липового компромата?
- Он боится сговора. Сговора Шлайна и тех, кто убрал его из Жамбыльской
области, тех, кто назвал его "кок серек".
- Какой кок?
Мне нравилось, как Ляззат смеялась. Действительно, послушать ее
сдержанный хохоток да посмотреть на безупречные зубки, и все в этом мире
покажется прекрасным.
- "Кок серек" в переводе с казахского "синий волк", - сказала она.
Прозвище присвоили начальники. Частенько так главарей банд называют...
- За что же?
- Усман лично руководил операцией спецназовцев по захвату вооруженных
вымогателей. Банда называлась "Амангельдынской". Ну, в ней с кадрами
становилось все хуже, затерся в нее отморозок, русский при этом... При
захвате то ли нервы не выдержали, то ли подставной был... Бросился отнимать
автомат у бойца. А бойцы у Усмана как роботы. Чуть что, огонь на поражение.
Потом оказалось, что убитый-де и не из банды вовсе, так, околачивался рядом.
А до этого бандиты приходили к Усману договариваться, потом ставили
ультиматум, снова предлагали договориться... Тут еще в народе про
депутатство заговорили. Вот и сошлось. Бандиты подставили отморозка, то есть
практически его подчиненному труп подложили. Служебное расследование прошло
на удивление быстро, ну и навесили собак на капитана, который был на
полковничьей должности... Это извне. Изнутри же свои расстарались с
фотографиями - как говорится, чтобы не лез в народные заступники. И стал
Усман таксистом.
Трое русских за своим столиком выпили водку. Четвертая рюмка осталась
наполненной. Кто-то к ним опаздывал на встречу. И вдруг я подумал: они не
чокались, это - тризна. Нетронутая рюмка - покойному.
- А вы, Ляззат? - спросил я.
- Как папа, - сказала она. - Борец с организованной преступностью.
- Пользуетесь такой популярностью в этом баре...
- Да, Константин задолжал Усману. Вот и лебезит, я думаю... А вы все же
иностранец, - сказала она. - Даже в России.
Ни в городе Митрофан, ни на селе Селифан, говорил покойный папа про
себя. Я пожал плечами и сказал:
- Окрошку, конечно, делаю вместо кваса с пепси-колой...
Ляззат расплела свои коленки.
- Вы о чем-то хотели попросить Усмана?
- А вы хотите что-то мне передать от него?