"Валериан Скворцов. Каникулы вне закона " - читать интересную книгу автораполучали не только рэкетиры, но и вымогатели "левой" подати из налогового
ведомства, да и вообще начальство. Бригада Усмана выезжала отныне только на подмогу обывателям при серьезных "разборках", "стрелках" или "наездах". Степной люд задышал и принялся богатеть сам по себе, а стало быть, и меньше кланяться наверх. Могло дойти и до того, что выдвинули бы в казахстанский парламент не просто узбека Усмана, а "такого" узбека... - Ну, это политика, Ляззат, - сказал я. - Зачем ему было впутываться в нее? - Он и не впутывался. Народ заговорил... - Ну, хорошо, народ надо слушаться, конечно, - сказал я. - Но вот, снимки, оказывается, смастерили-то здесь, в Алматы или где тут у вас, и московский учитель отношения к этому мероприятию не имел. Чего же тогда Усман боится Шлайна именно из-за этого липового компромата? - Он боится сговора. Сговора Шлайна и тех, кто убрал его из Жамбыльской области, тех, кто назвал его "кок серек". - Какой кок? Мне нравилось, как Ляззат смеялась. Действительно, послушать ее сдержанный хохоток да посмотреть на безупречные зубки, и все в этом мире покажется прекрасным. - "Кок серек" в переводе с казахского "синий волк", - сказала она. Прозвище присвоили начальники. Частенько так главарей банд называют... - За что же? - Усман лично руководил операцией спецназовцев по захвату вооруженных вымогателей. Банда называлась "Амангельдынской". Ну, в ней с кадрами становилось все хуже, затерся в нее отморозок, русский при этом... При автомат у бойца. А бойцы у Усмана как роботы. Чуть что, огонь на поражение. Потом оказалось, что убитый-де и не из банды вовсе, так, околачивался рядом. А до этого бандиты приходили к Усману договариваться, потом ставили ультиматум, снова предлагали договориться... Тут еще в народе про депутатство заговорили. Вот и сошлось. Бандиты подставили отморозка, то есть практически его подчиненному труп подложили. Служебное расследование прошло на удивление быстро, ну и навесили собак на капитана, который был на полковничьей должности... Это извне. Изнутри же свои расстарались с фотографиями - как говорится, чтобы не лез в народные заступники. И стал Усман таксистом. Трое русских за своим столиком выпили водку. Четвертая рюмка осталась наполненной. Кто-то к ним опаздывал на встречу. И вдруг я подумал: они не чокались, это - тризна. Нетронутая рюмка - покойному. - А вы, Ляззат? - спросил я. - Как папа, - сказала она. - Борец с организованной преступностью. - Пользуетесь такой популярностью в этом баре... - Да, Константин задолжал Усману. Вот и лебезит, я думаю... А вы все же иностранец, - сказала она. - Даже в России. Ни в городе Митрофан, ни на селе Селифан, говорил покойный папа про себя. Я пожал плечами и сказал: - Окрошку, конечно, делаю вместо кваса с пепси-колой... Ляззат расплела свои коленки. - Вы о чем-то хотели попросить Усмана? - А вы хотите что-то мне передать от него? |
|
|