"Наум Сладкий "Последняя загадка тунгусского метеорита" [NF]" - читать интересную книгу автора

светлячок горящего светодиода - телекамера уже была включена. Приятного
мало. И нет никакого желания звонить с какого-нибудь другого телефона и
снова добираться до этого Альтшуллера. Очень может быть, что заметка
предназначалась совсем не для праздных читателей, а для служебных целей
сотрудников какого-то ведомства. Но зачем тогда такой интригующий сюжет?
Может быть, изобретатели сюжетов оттачивают свое литературное мастерство?
Во всяком случае, надо было переходить к другим делам. Сальвадор пошел на
другую сторону проспекта Вернадского и стал ждать троллейбуса на
остановке, состоящей из стеклянных блоков в черной металлической раме. С
завыванием подъехал троллейбус, откуда-то набежал народ, и в задней двери
образовалась давка. Как свободный и независимый человек, Сальвадор не стал
давиться, а подождал, пока втиснутся все желающие, и уже потом аккуратно,
но плотно пристроился на оставшемся пространстве нижней ступеньки. После
закрытия дверей с одной стороны будут не морды, а спины, а с другой
стороны троллейбусная дверь с узкими, обтянутыми по краям резиной
окошками, и чуть-чуть свежего морозного воздуха - тонкой струйкой в щели
между стеклом и резиной. Однако этот маленький уют был, как это часто
бывает, нарушен бесцеремонностью ближних. Когда дверь уже стала
закрываться, кто-то еще заскочил на площадку сзади Сальвадора и уверенным
руководящим движением груди и живота пропихнул его выше в салон. Сальвадор
обернулся и увидел возбужденно-доброжелательную морду, после чего
повернулся в другую сторону.
Через пару остановок Сальвадор вышел на слякотную, бестолковую
площадь между двумя вестибюлями станции метро "Университет". Вестибюли
имели вид круглых красных пудрениц - в таких картонных пудреницах раньше
продавали пудру "Красная Москва". За одной из коробок приткнулся киоск
"Академкнига" из белой пластмассы и алюминия. Там Сальвадор купил книжку
для самолетного чтения и отбыл в аэропорт Быково в грохочущем аквариуме
метро, а потом на электричке среди веселого царства ярко освещенных
заходящим солнцем сосен и старых огромных деревянных дач, которые тянутся
вдоль всей железнодорожной ветки до самого Раменского, за пятьдесят
километров от Москвы. Электричка остановилась, и Сальвадор вышел на
небольшую уютную площадь, окруженную магазинчиками и киосками. Он, не
спеша, пошел по засыпанной снегом короткой улице к виднеющемуся недалеко
зданию аэровокзала, предвкушая удовольствие от трехчасового спокойного
чтения интересной книжки среди ярко-синего неба и золотых вечерних
облаков. Такое яркое, чистое, стратосферное небо Сальвадор видел еще
только на картинах Сальвадора Дали и на одной рекламке компьютеров, где
корпус микросхемы был изображен парящим в облаках. Мимо проехал автобус, а
в нем лохи, которые едут за умеренную плату шестьсот метров от электрички
до аэропорта, причем среди них в окне виднелась радостная морда
троллейбусного попутчика. Дальше все происходило так, как хотелось: рейс
не был задержан, и вылетели еще засветло. Унеслась назад фигурная церковь
за оградой аэродрома, ушли вниз девятиэтажки Жуковского. Сальвадор
подождал еще некоторое время и принялся за чтение книжки. Единственное, с
чем не повезло - место попалось не у иллюминатора.



8