"Алексей Слаповский. День денег" - читать интересную книгу авторабодрости и фантазии. - С похмелья человека мучают кроме страданий физических
- какие еще? Его мучают угрызения совести. Стыд. - Это Больного-то? - засомневался Змей. - А чем Больной хуже других? - задал Писатель гуманистический вопрос. - Моральное похмелье после выпивки, я уверен, терзает даже убийц и насильников. Пусть ему стыдно не перед людьми, близкими и далекими, но ему обязательно стыдно перед тем единственным, что он уважает, ценит и любит, - перед собственным организмом. Да, Больной злится. На жену, на детей, на весь свет. Но и моральное страдание нельзя не учитывать. И вот приходим мы - за рублем. И он понимает, что у него есть возможность сделать добро, он вдруг вспоминает, что добро - это хорошо, что за него воздастся, благодеяние для похмельной души подобно рассолу для похмельного тела, и он даст нам рубль. - Нет, - сказал Парфен не столько от сомнения, сколько от привычки оппонировать и быть пессимистом. - Ты не прав. Он стал богатым, заносчивым. Недавно он проехал мимо меня и обрызгал грязью. Мы придем и застанем его больным, жалким. Ему это будет неприятно. И он не даст рубля. - Допустим, я приму твою версию! - воскликнул Писатель. - На самом деле я не принимаю ее, но, допустим, принял. Да, он жалок, болен. Но то, что к нему придут люди еще более жалкие, его утешит. И он даст рубль! - Между прочим, - сказал Парфен, - просьба о рубле может быть им воспринята как насмешка! Он подумает, что мы считаем его таким жлобом, что не решаемся просить больше. И не даст рубля! - Все зависит от того, как просить. Кто нам мешает сказать, что мы решили выпить бутылочку водки, но не хватает всего лишь рубля. В этом нет ничего для него унизительного. И он даст рубль! терпеть, не может себе даже водочки позволить. И не даст рубля! - Ты не знаешь психологию пьяницы. Настоящий пьяница рад не только за себя, когда сам пьет, он рад, когда и другие пьют. На самом деле тут скрыто подсознательное злорадство! - разгорался Писатель. - На самом деле пьяница, одобряя явно питье других, предвидит, что после питья эти другие будут мучиться с похмелья, и он поощряет их, по сути, не во благо им, а во вред! Поэтому Больной даст рубль! - Но если дома его жена, - не сдавался Парфен, - Больной будет думать не только о своих амбициях. Вчера он напился, протратил сколько-то денег, а сегодня у него будет повод доказать жене, что он не мот и копейку считать умеет. И не даст рубля! - Больной, я думаю, не из тех, кто - с похмелья или в любом другом виде - делает что-то на потачку жене. Наоборот, он будет рад досадить жене за то, что ей хорошо, а ему плохо. И даст рубль! - А ты не исключаешь, что жена здесь вообще ни при чем? Ты разве не знаешь закон всех мотов: сегодня они тратят тысячи, а завтра, жалея деньги, торгуются из-за гривенника и удавятся из-за копейки. Поэтому он не даст рубля! - Но есть и другой закон! - сказал Писатель. - Закон общности похмельных душ! И в силу этого закона он даст рубль! Исчерпав свои доводы, Писатель и Парфен посмотрели на Змея как на третейского судью. Тот, понимая важность своей роли, подумал и сказал: - А почему рубль? Тогда уж сразу десять или сто. Для него сто - как для |
|
|