"Алексей Слаповский. Талий (житейская история)" - читать интересную книгу автора

ко всему пустяковое, почти юмористическое, сугубо бытовое; это словцо -
коммунальное, кухонное, с публично демонстрируемой удалью: дескать, не в
первый и не в последний раз!), нет, "разведемся" при всей его официальной
сухости - наиболее милосердное и обнадеживающее слово. Разведемся - то есть
исполним официальный обряд, в паспортах поставят новые штампы или как-то
зачеркнут старые - Талий не знает этих тонкостей. Разведемся - может, для
того, чтобы почувствовать освобожденность от неких гражданских уз (то есть
это Наташа, возможно, затосковала об этом чувстве освобожденности, мне-то
оно ни к чему, думал Талий, то есть и мне не помешает, но я и без того
свободен внутренне!). Человеку, знал Талий, часто ведь нужна возможность
выбора больше, чем действительная реализация права выбора. В общем, как в
старой побасенке о коренном москвиче, который хвалит свой город за театры и
музеи, а когда его уличают в том, что он двадцать лет ни в одном театре и
музее не был, с полным основанием отвечает: "А захочу - и хоть сейчас
пойду!" Наверное, Таше понадобилось просто-напросто вот это: "А захочу и -
!" В любой момент, ибо никакие препоны в виде штампованных бумажек не
удерживают. Но захочет ли? - это вопрос совершенно другой, а то и сразу
третий!
Талий чуть даже не улыбнулся: настолько складно все получалось. Он
физически чувствовал, как легче становится на сердце - а вихрь, поднявшийся
было, уже и не вихрь, какой же это вихрь, нет, это широкое и плавное течение
потока реки мысли, которая сама выносит на видное место белые паруса
озарений, без всякого усилия со стороны Талия.
Итак, слова Наташи обнадеживают. Но важно ведь и то, как сказано!
Нельзя ведь забывать и то, что она актриса. А в театре, как известно, то
есть на сцене, говорится одно, думается другое, а делается третье. Талий
некстати вспомнил (или, наоборот, кстати) рассказы Таши о театре - давние, в
первые дни их знакомства. Она знала, как и все, конечно, актеры, множество
театральных баек и анекдотов - и тех реальных историй, которые похожи на
байки и анекдоты. С абсолютной серьезностью она уверяла его, что всякий раз,
когда актеры изображают массовку в каком-нибудь масштабном спектакле, то они
вполголоса бубнят: "Что говорить, когда нечего говорить? Что говорить, когда
нечего говорить! Что говорить, когда нечего говорить..." В зависимости от
содержания пьесы, этот ропот должен иметь оттенок приветственный,
одобрительный, гневный, возмущенный - и т.п. Талий очень смеялся, Таше это
приятно было, и, чтобы окончательно его развеселить, она рассказала - уж
наверняка анекдот - о статисте, которого наняли на один вечер изображать
толпу. Статист, естественно, спрашивает, молчать ли ему или говорить что-то.
Ему, естественно, отвечают, что говорить он ничего не должен, кроме фразы
что говорить, когда нечего говорить. И он, старательный бедняга, вылетает на
сцену и начинает громко орать: "Что! Говорить! Когда нечего! Говорить!"
Итак, нельзя забывать, что она актриса, но важно помнить и то, что
никакого актерства в ней нет, когда она не на сцене (да и на сцене нет -
если понимать актерство как лицедейство). Она всегда была достаточно уверена
в себе (и достаточно талантлива, и достаточно умна), чтобы не намекать
каждому встречному и поперечному в каждом удобном и неудобном случае:
смотрите, какие у меня жесты, слушайте, как я говорю, спросите же, наконец,
откуда это, уж не актриса ли я, и я скромно отвечу: да, актриса. Нет, она
всегда была обычной (насколько это возможно при ее красоте и оригинальности
- уточнил мысленно Талий), простой, - так сказать, без явных