"Светлана Славная, Анна Тамбовцева. Мафиози из гарема ("Три девицы под окном" #3) " - читать интересную книгу автора

капельницами, он принялся раскачиваться из стороны в сторону, расплескивая
регенеративный раствор и горестно причитая:
- Я должен ее спасти! О, я должен ее спасти!
Забойный опасливо попятился, а Иван с криком: "Ему нужна наша
помощь!" - ринулся в сторону палаты.
- Только не бейте пациента слишком сильно, он нам ещё пригодится! -
понеслось ему вдогонку напутствие старшего следователя, с жадным
любопытством припавшего к монитору.
Однако вопреки ожиданиям следователя, уверенного, что мэтр поспешил
оказать всестороннюю поддержку попавшему в сложную ситуацию сотруднику
полиции, Иван не только не стал применять физическое насилие к обгоревшему,
а, напротив - бесцеремонно выпихнул из палаты самого лейтенанта Забойного!
Оставшись с пострадавшим наедине, он подсел поближе к его "саркофагу" и
вежливо произнес:
- О, столп мудрости и благочестия! Не таи обиду на моего друга - его
глупость и так слишком тяжкое для него бремя.
Старший следователь замер у экрана: в его голове не укладывалось, как
это можно быть "остолопом мудрости"? Незнакомец же перестал раскачиваться и
заинтересованно обернулся к Ивану. Даже питательная маска не могла скрыть
удивления, отразившегося на его лице. Немного поразмыслив, он бросил пробный
камень:
- Отдай мне свой слух и взор...
- Да будет так! И поможет нам Аллах вместе достичь самого дна чаши
твоих воспоминаний, - с готовностью подхватил Птенчиков.
Глаза несчастного радостно вспыхнули, но лишь для того, чтобы вновь
померкнуть:
- Моя память была мне одеждой, - еле слышно пожаловался он. - А теперь
нет на мне рубахи, кроме тоски.
- Ежели ты поражен бедой, облачись в терпение, - посоветовал ему Иван и
осторожно предложил: - Позволь прохладе дружеской беседы залить горестный
жар твоей души.
- Да украсится алмазами сокровищница твоих мыслей! - ответствовал
обгоревший и, расслабленно вытянувшись в ванне, стал внимать тому, что
проникновенно втюхивал ему Птенчиков.
- Неужели в деле замешаны сокровища? - почему-то шепотом произнес
лейтенант Забойный, успевший переместиться из палаты пострадавшего в каморку
к старшему следователю.
Это было последнее вразумительное предположение, которое смогли
коллективно выработать начальник и подчиненный. Дальнейший смысл беседы
мэтра Птенчикова и обгоревшего незнакомца ускользал от их понимания так же,
как ускользает вода, просачиваясь сквозь песок. Словно бы никогда и не учили
старший следователь и его помощник старотурецкий: нагромождения витиеватых
словосочетаний не поддавались расшифровке.
Утомленный невнятностью зрелища, старший следователь начал подумывать о
том, что было бы неплохо плеснуть в бокал янтарной жидкости из хранящейся в
столе бутыли. К сожалению, ему было отлично известно, что дезинфекция
конечностей не оказывает на мыслительный процесс ровным счетом никакого
стимулирующего действия, а употребить коньяк для прочистки мозгов как
положено - то есть внутрь - на глазах подчиненного не представлялось
возможным. Он уже начал изобретать достойный предлог, чтобы отправить