"Лев Исаевич Славин. Уралец" - читать интересную книгу автора

повстанца 1863 года. Она вышла замуж за Вениамина Черторогова, прадеда
Дениса. Польская кровинка одарила Дениса птичьим складом лица и припадками
мечтательности. Артельщики жили в лесу почти круглый год. Углежжение -
тонкое искусство, приемы его составляли наследственную тайну нескольких
черемшановских семей. Уголь этот очень ценится на металлургических заводах и
идет на выплав высоких сортов стали.
Для мальчишки с воображением жизнь вокруг неугасимых костров ("куч",
как их там называют) была полна пронзительной поэзии. Звезды сквозь ветви
кедров светили Денису с заманчивой силой. Он отметил три алмаза Ориона. Ему
хотелось знать, как их зовут. Раз в полгода двое выборных из артели
приходили в город получать зарплату для всей ватаги. Как и старатели, они
получали ее в золоте. Накупив соли, муки, сала, водки, табаку, спичек и
сахару, они снова на полгода исчезали в леса.
Среди этих выборных однажды случилось быть юному Денису. Он не вернулся
в лес. Он остался в городе учиться.
Черемшановцы - народ основательный, с устойчивыми нравами. До сих пор
много старых слов сохранилось в их живом языке, вроде "топерва", "втуне" или
"вертоград". Черемшановца и на слух узнаешь по вопросительному напеву его
речи, по неизгладимому его "чо" вместо "что" и т. п. А на глаз не спутаешь
черемшановца ни с кем из-за его молчаливой и плавной невозмутимости.
При всем том к 1941 году Черемшаново дало стране семь инженеров, пять
геологов, пять врачей, одного астронома и одного специалиста по романской
поэзии первой половины средневековья. В селе появились рыбный техникум, два
кинематографа, краеведческий музей и очень недурная библиотека. Одновременно
там происходили традиционные "стенки". Бились крепко, строго соблюдая при
этом рыцарские правила: "лежачего не бьют" и "драться до первой крови".
Среди кулачных бойцов можно было увидеть инженеров, геологов, врачей,
астронома и специалиста по романской поэзии первой половины средневековья,
приезжавших ежегодно домой на отдых. Кончалась "стенка", бойцы обеих сторон,
все эти Брыкалины, Чулошниковы, Недюжины, Неплюевы, Ступишины, Череповы,
Наровчатовы, Шелудяковы, Черто-роговы и Обернибесовы, припудрив синяки и
повязав галстуки, собирались в колхозном клубе и до полночи танцевали и
чинно резались в домино.
Когда началась Отечественная война, черемшановцы пошли в армию.
Большинство их сделались разведчиками и вскоре отличились, проявив в боях
особый род уральского угрюмого азарта. Тот, кто видел в боях за Москву
полки, составленные из уральцев, никогда не забудет молчаливой свирепости, с
какой они шли в атаку и на штурмы. Их родичи, оставшиеся в тылу, перекачали
свое яростное усердие в литье пушек и обточку снарядов. А ведь по первому
взгляду уралец может и не понравиться сумрачным стилем своего обхождения.
Так было и с Денисом Чертороговым.
Ротные ветераны признали, что для молодого бойца у Дениса слишком
самоуверенные ухватки. Бывалые бойцы наставляли его: дескать, плащ-палатку
нужно заправлять так, а не этак, а запалы для гранат лучше бы держать в
сумке, а не в кармане посреди ключей, рыболовных крючков и оптических линз.
Денис исполнял указанное быстро и точно, но с таким раздражающе независимым
видом, словно он и сам все это раньше знал, хотя на самом деле, как многие
молодые бойцы, то и дело ошибался в мелочах солдатского распорядка.
На фронте час на час не похож. Накануне было довольно тихо. А первый
день новобранца Черторогова оказался шумным. Война ему выдала все сразу