"Ольга Славина. Сколько весит счастье " - читать интересную книгу автора

надписи на заборе. Да и платили учителям ровно столько, сколько ей пришлось
бы отдавать за съемную квартиру. Подумать только: четыре стены с дешевыми
обоями и старой мебелью ценятся так же, как "разумное, доброе, вечное"...
Родители решили, что в городе одной трудно, и Женя вернулась в поселок.
Папа устроил ее библиотекарем в свою колонию. Библиотека везде библиотека.
Книги она обожала с детства, но чтобы попасть на рабочее место, ей нужно
было миновать КПП, людей в форме и людей в робах, беззубые улыбки, наколки и
шепот за спиной: "хозяина дочка". Она старалась ни с кем не общаться, не
пересекаться даже взглядами. Механически заполняла формуляры и отыскивала
книги на полках. И однажды вдруг поняла, что она приговорена. К пожизненному
лишению свободы в двух пыльных, заставленных стеллажами комнатах в помещении
клуба.
Здесь, конечно, были свои развлечения. Прежде всего, художественная
самодеятельность. Разбойник, оглушавший своих жертв ударами биты по голове,
за колючкой неплохо стучал на барабанах. Насильник пел проникновенные песни
о любви. А щипач-карманик вполне профессионально щипал струны электрогитары.
Имелся в колонии и музей. Не Лувр, конечно, но своя "Джоконда" на стене
висела: нарисованная на простыне за неимением холста. На стеклянных витринах
с экспонатами значилось: "Методы сокрытия запрещенных предметов",
"Приспособления для межкамерной переписки", "Самодельные карты и методы их
изготовления".
Но Женя вдруг остро захотела на другие концерты и в другие музеи. Она
не спала две ночи, а утром положила отцу на стол заявление об увольнении.
- Я уезжаю! - твердо сказала она ему.
- Куда? - изумился он.
Он-то надеялся, что она примет ухаживания гарного хлопца - начальника
спецчасти. Глядишь, скоро свадьбу сыграют, а там и до внуков дело дойдет...
- Я хочу уехать в город. Найду работу, сниму квартиру. Здесь я
задыхаюсь. Думаю, у меня клаустрофобия. Все-таки замкнутое пространство, да
не один раз замкнутое, ограждений как минимум три...
Что же, бывает. Для кого-то зона - дом родной, а другие в тоске колючки
на проволоке считают. Отец возражать не стал, даже помог с трудоустройством.
Кому надо позвонил и нашел дочке хорошее место "на гражданке". В
пресс-службе крупного, богатого, градообразующего предприятия -
металлургического завода. Как раз ее образование пригодится, чтобы
пресс-релизы писать. Завод гонит чугун на экспорт, зарплаты платит хорошие.
Папа сделал дочке еще один подарок - старенькие "Жигули" шестой модели,
залатанные в зоновском гараже умельцами с тремя судимостями за угоны. Пусть
освоится с городским движением, а потом можно ей и что-нибудь поприличнее
купить.
Так все и устроилось. В 28 лет Женя оказалась, наконец, вне зоны.
Вдохнула пьянящий воздух свободы с примесью заводских выбросов. И начала
новую жизнь.

Жизнь Жени налаживалась, а жизнь незнакомки стремительно подходила к
концу. Это рано или поздно ожидает всех, - знала она, поэтому не испугалась,
когда убийца вонзил в ее тело нож. Но в следующую секунду ее оглушила боль.
Ни мыслей, ни чувств. Только рухнувший на нее многоэтажный дом боли. И тогда
она поняла, что так не должно быть. Ей вдруг очень не понравилось быть
убитой. И она решила жить. Собрав все силы, она побежала. Было больно, очень