"Виктор Славкин. Исповедь графомана" - читать интересную книгу автораперекрытия нашего дома, прошибая один за другим геологические слои, пока с
головой не окунулся в расплавленную магму... Примечание сообщало, что поэма "Осень" в черновом автографе кончалась точно так, как кончалась она у меня. Рука моя мне больше не принадлежала. Тысячи пушкинских росчерков, мелких движений пера его, неприметных поворотиков и закруглений, безотчетных проскальзываний и остановок натренировали мою руку так, что она теперь сама, повинуясь одной лишь силе инерции, может воспроизвести все, что когда-нибудь написал ее подлинный хозяин - не я! Господи, какие горизонты засветились вблизи, какие пейзажи показались!.. "Куда ж нам плыть?.." За короткое время - с октября по январь- я восстановил все, написанное Пушкиным и уничтоженное либо временем, либо им самим, либо просто по какому-то недоразумению не включенное в собрание сочинений. Среди этих рукописей была десятая глава "Евгения Онегина", "История Петра Великого", письма к Наталье Николаевне, кишиневские дневники и многое другое... Я работал, прерываясь только на короткий сон. Так продолжалось до девятого февраля. В этот день у меня кончился запас бумаги. С утра мне отлично работалось, но часам к трем я исписал последний лист. Я подумал, что теперь мне уже не нужна старинная бумага, и решил сходить в ближайший канцелярский магазин запастись обычной. По дороге я купил пару бутылок лимонада - днем я предпочитал этот напиток чаю. Я шел по Невскому, по четной его стороне, от Адмиралтейства в сторону. Московского вокзала. И вдруг, почти в самом начале моего пути, когда, миновав дом " 16, я приближался к номеру восемнадцатому,- со мной произошло охватила узкая горячая петля, изнутри оно опалилось каким-то дьявольским огнем, тело содрогнулось и сделалось легким, казалось, вмиг из него ушла вся влага, жар всех африканских пустынь на секунду коснулся моих щек. Пить, пить, о!.. "Лимонад!" - сверкнуло в мозгу. Я выхватил из авоськи бутылку, зубами сорвал в пробку... Я пил, лимонад проваливался в меня кусками, с каждым глотком возвращались ко мне зрение, слух, разум. Я успокаивался, и сами собой стали сходиться детали, сопоставляться обстоятельства, смыкаться связи... И перед моим внутренним взором просветлилась картина, сцена, в которой мне суждено было стать главным действующим лицом. Я вспомнил, что сегодня 8 февраля, 27 января по старому стилю,- очередная годовщина дуэли Александра Сергеевича Пушкина, что встал он в этот день рано, в восемь часов утра, все утро много писал: потом к нему приехал библиограф Ф. Ф. Цветаев, потом произошла встреча с Данзасом, потом вместе поехали во французское посольство, потом Александр Сергеевич один вернулся домой, потом... Потом поехал в кондитерскую Вольфа и Беранже, пока ждал своего секунданта Данзаса, выпил стакан лимонада... И вспомнил я также, вернее, не вспомнил, а нутром почувствовал, что там, где была эта знаменитая кондитерская - Невский, 18 - теперь располагается "Литературное кафе", около которого я стою сейчас с пустой бутылкой лимонада в холодной руке... Как я мог забыть такую поворотную дату в жизни Александра Сергеевича!.. Спасибо моему организму, который, как и моя рука, привык жить в пушкинских ритмах,- напомнил. Я вышел из магазина, взял такси и поехал на Черную речку, к бывшей Комендантской даче, где на месте дуэли Пушкина ныне воздвигнут обелиск. Я |
|
|