"Леонид Словин. Точку поставит пуля" - читать интересную книгу автора

- Карпец где-то в залах.
- Поедет со мной. Может, выйдем на поездного вора. Что ни день -
кража. Инспекция по личному составу ждет не дождется моей крови! И сейчас
заявительница в дежурке...
Качан предостерегающе кивнул на девицу у телефона:
-Бог с ней! Может, передачу принесет...
Обоим была слишком известна деликатнейшая проблема милицейской кухни.
Козлы наверху требовали в отчетах высочайшего процента раскрытия тягчайших
преступлений. "Как на выборах единственного кандидата нерушимого блока
коммунистов и беспартийных..." Чтобы создать фантастическую эту картину
прогресса в правоохранительных органах, контора давно уже регистрировала,
главным образом, только раскрытые преступления, другие, по которым
преступник не был сразу же обнаружен, как бы не существовали. В конце
месяца, квартала, года цифирь сводили воедино и отправляли наверх. Козлы
отчитывались ею перед поставившими их на хлебные места людьми из горкомов,
обкомов, ЦК. Другие козлы, основываясь на статистической липе, пекли
научные работы, защищали диссертации, давали прогнозы о скором наступлении
золотого века. А внизу, на земле, ограбленным и обворованным потерпевшим,
кому не посчастливилось задержать жулика с поличным, контора вешала лапшу
на уши: "Розыск преступников и похищенных ими вещей продолжается. О
результатах Вам будет сообщено дополнительно..."
На самом же деле все оставалось в черновых записях разыскников.
Укрывалось.
По дороге на Ярославский Игумнов перелистал записную книжку. В ней
содержались сведения о кражах, не проходивших ни по одной ориентировке.
Зарегистрируй он все эти укрытые за последние месяцы на одном только
вокзале заявления, и благополучная картина успехов столичного узла
выглядела бы жалкой унизительной фальсификацией.
"Если бы это можно было поставить на учет..."
С бригадиром поезда говорили с глазу на глаз. Бригадир оказался
чистеньким, аккуратным. Со значком ВЛКСМ. Он полностью повторил то, что
Игумнов уже слышал у себя на вокзале от Егеря.
-...Прибыли в Москву. Поезд уже стоял минут семь. Выходят двое. Я-то
вижу, что они не из этого вагона! Значит, прошли по составу! А это,
согласитесь, меняет дело!..
Игумнов, предпочитавший знать точно, с кем каждый раз он имеет дело,
не мог понять: "Специально выращенный кадр? Член ЦК ВЛКСМ?" В разудалой
семье проводников самой транспортной в мире бригадиры-честолюбцы
встречались не часто.
- ...Правда? Почему сразу не выйти на платформу?!
- Что можно о них сказать? Возраст, одежда...
- Один постарше. Высокий. В джинсовом костюме. Кожа на лице как
глянец! Будто лоснится... На вид года двадцать четыре...
В черновых записях у Игумнова определенно встречался поездной вор с
такими приметами. Это была удача.
- Второй - совсем молодой. Мне показалось, шулер. По всему, с
Краснодара или Ставрополя...
- Говорили с ними?
-Нет.
- А с проводницами?