"Леонид Словин. Пять дней и утро следующего " - читать интересную книгу автора

назвал ее участковый. Денисов увидел здесь диски Джона Леннона, "Тич-Ин",
вперемежку с конспектами по экономике производства и схемами вычислительных
машин. В тетрадях Горяинова-сына попадались листки бумаги, записочки.
Денисов подобрал несколько записок, листков с начатыми и перечеркнутыми
фразами. На всякий случай переписал к себе в "Фише-Бош". - Родители, видно,
привыкли не обращать на них внимания, иначе, несомненно бы, насторожились,
прочитав:
"Никогда я еще не целовал ее так нежно и без всякой надежды, как тогда,
ночью, в подъезде..."
Или:
"К утру все прошло. И совсем непонятно, отчего с вечера этот
бессмысленный приступ ревности, тоска и слезы..."
"Любовь, Жизнь, Смерть - величины одного порядка, они взаимосвязаны".
"Она появляется неожиданно, когда кажется - не осталось никакой
надежды! Стоит только возникнуть тревожному чувству - не придет!.."
"...Эта прическа "пирогой" и нестойкий запах пустых конфетных
коробок!.."
"Какие только мысли не лезли мне в голову за эти десять минут, пока она
не появлялась. А люди выбегали из беспрестанно подкатывающих автобусов и
бежали в метро".
В центре обеденного стола лежал несвежий лист ватмана, прикрывавший
скатерть. Денисов обратил внимание на сделанную карандашом чьей-то
размахнувшейся на поллиста рукой надпись посередине:
"Мы еще будем здесь не один световой год, спасибо!"
Карандаш, которым была сделана надпись, валялся тут же, на бумаге,
рядом с учебником по бухгалтерскому учету. Денисов подумал:
"Надпись могла быть сделана теми, кто приезжал за иконами..."
Под учебником лежала фотография. В Денисове дрогнуло что-то, когда он
увидел чуть расширенное девичье переносье, рассыпавшиеся на лбу короткие
волосы "пирогой", трагичный, как ему показалось теперь изгиб безгубого в
уголках рта.
- Роза, - пояснил участковый. - Димкина девчонка.
- Бывала здесь?
- Сколько раз. Натерпелся он от нее.
- Каким образом?
Инспектор сказал неопределенно:
- Бойка чересчур...
Дарственной надписи на фотоснимке не было. В центре лба картонной
Анкудиновой виднелось отверстие. Фотография была умышленно проколота.
Денисов возвращался в Москву в "Жигуленке" Николая Горяинова. Бежали
мимо прятавшиеся в сугробах деревни, опустевшие пионерские лагеря. Горяинов
вел машину очень точно, экономично; И молчал. Поролоновая игрушка - мальчик
в майке и джинсах - качалась у стекла.
- Слишком много людей знали об этих иконах, - сказал Горяинов,
подъезжая к Москве. - Поэтому и соблазн... Предупреждал я Аркадия Ивановича:
нельзя держать их в деревне!
- А он? - спросил Денисов.
- "Всю жизнь, - отвечал, - там висели".
- Подозреваете кого-нибудь?
- Нет. Да и как можно сразу?