"Леонид Словин. Пять дней и утро следующего " - читать интересную книгу автора

существо, которое нежно называют Малышом, резать по живому? Резать по
живому - больно!"
Денисов вынул записную книжку. Она была необычной - подарок фирмы
"Фише-Бош", изготовительницы несгораемых шкафов, сувенир международной
криминалистической выставки. Он рассеянно проглядел первую страницу.
"Приступая к осмотру, путем опроса, следует выяснить, не перемещал ли
кто-нибудь труп, не изменял ли его позу или положение одежды..."
Ничто еще не было упущено, потеряно безвозвратно. Не дана ни одна
ориентировка. Денисов знал: каждый раз должно начинать с самого начала, с
собственных первых шагов. Таково непреложное правило.
Ссадины, которые он видел на потерпевшей, имели вид пергаментных пятен.
Образовавшиеся посмертно, они выглядят так же, как и те, что возникли
непосредственно перед смертью.
"Окончательное заключение о прижизненности повреждений принадлежит
эксперту... - Мысли перемежались. - Но вот разорванный свитер на плече? Если
б удалось быстро установить ее личность". Но Денисов не верил, что
потерпевшая жила по соседству с местом происшествия. Он отложил "Фише-Бош".
Парень в тамбуре потушил сигарету, вразвалку пошел по вагону. Недалеко
от места, где сидел Денисов, он неожиданно шаркнул подошвой и стал сразу
понятнее: недружелюбие скрывало его уязвимость - неловкость. Денисову была
знакома эта манера.
Народ в вагоне прибывал.
"Дневную смену уголовного розыска, безусловно, оставили на вокзале до
особого распоряжения... - Денисов представил, что сейчас делается в отделе
после звонка Сабодаша. - Подтянули инспекторов со всего узла... ЧП!
Операцию, наверное, возглавляет начальник отдела Бахметьев".
Естественное течение мысли отклонялось то в одном, то в другом
направлении:
"...Вмятина за контактной мачтой, метрах в четырехстах от трупа. Словно
кто-то лежал там до снегопада. Как она образовалась? И эта бутылка "Бiле" в
кювете... Из электрички?"
Мелькали платформы. В Белых Столбах на краю поселка стоял сруб. Дальше
тянулся лес.
Ель со сломанной верхушкой напомнила о потерпевшей.
"Где ее пальто, варежки? Шапка, наконец? Что произошло? Всегда только в
прошлом либо в будущем. И почти никогда в настоящем!.."
Денисов знал свой недостаток: ему не хватало непрерывности
последовательного мышления. Мысли необходимо было несколько раз снова
пробежать всю цепь, чтобы пробиться вперед на самую малость. "Начать
сначала" - это было как проклятие. Казалось, он постоянно обдумывает одни и
те же посылки.
Перед Расторгуевом Денисов задремал. Проснулся от стука. Почти все
места вокруг были заняты, с хвоста поезда по вагону шли ревизоры. Один из
них сразу прошел в тамбур, к кабине машинистов, - он и разбудил Денисова.
Двое других двигались по вагону. Среди ревизоров имелись свои асы.
Приближавшийся от кабины был одним из них: двух-трех пассажиров попросил
предъявить проездные документы, других миновал, безошибочно определив
владельцев льготных абонементных билетов. Денисов наблюдал до тех пор, пока
физиономист-ревизор не скользнул напряженным взглядом по скамье, где сидел
Денисов.