"Леонид Словин. Зеленое море, красная рыба, черная икра " - читать интересную книгу автора

СЛОВИН ЛЕОНИД


ЗЕЛЕНОЕ МОРЕ, КРАСНАЯ РЫБА, ЧЕРНАЯ ИКРА
Повесть

Ежемесячный литературно-художественный и публицистический
журнал "УРАЛ", №1, 1992

Иллюстрации Евгения Арбенева

ORC: Олег-FIXX ([email protected])
Журнал "УРАЛ", №1, 1992
Екатеринбург. Независимое издательское предприятие "91"
(C) "Урал", 1992


То обстоятельство, что он служил в полиции, не играло особой роли.
Многие в молодости плутают по пути к назначенной им судьбе, но время и
случай обычно выводят их на верную дорогу.
Марис Пьюзо. Крестный отец


- Прошу сюда! Мимо моего заведения вам никак не пройти...
Центр кривой неряшливой площади занимал белый глинобитный домик,
раскрашенный цветами и самодельной вывеской - "Парикмахерская Гаренина".
Выше, в торце дома, поблекшей от времени краской было выведено крупно:
"Смертный приговор убийце-браконьеру Умару Кулиеву..."
- Прошу ко мне, товарищ водный прокурор! - У дверей, сложа на груди
руки, стоял пожилой человек в белом халате, седой и величественный.- Не
удивляйтесь, у нас маленький город, все новые люди на виду. Гарегин
Сагамонович Мкртчан,- представился он.- Последний оплот капитализма в этом
городе...
Он замолчал. Пелена загадочности окружала его, как профессиональный
пеньюар.
- А почему капитализма? - полюбопытствовал я.
- Потому что я единственный на всем восточном побережье кустарь. Я -
капиталист. Вот держу эту парикмахерскую и борюсь с фининспектором. Он
считает, что я оскорбляю своей парикмахерской общественное бытие...-
Мкртчан широко указал вокруг.
Кривая грязная улочка спускалась в сторону порта. С нее начинался
Нахалстрой - жилые кварталы из списанных, значащихся сгоревшими, сгнившими,
затопленными пиломатериалов, кирпича, ржавых труб, ящиков и употребленного
будто бы в производство битума и цемента; жалкие строения, порожденные
стремлением выжить в условиях суровой, почти континентальной зимы и
испепеляющего, засушливого лета.
Последние дневные лучи падали на крыши домов. Было тепло и сухо.
Замкнувшая город цепь не особо высоких гор выглядела землистой, в
щербинках, как скорлупа грецкого ореха.
Мы простились.