"Леонид Словин. Зеленое море, красная рыба, черная икра " - читать интересную книгу автора

"Вечная пахота моря..." Слышал ли я эти слова или придумал сам? Тысячи
оттенков зеленого и синего переливались, переходили один в другой. Мы шли
по гребням волн. Еще больше появилось водорослей, но они были чуть-чуть
другого цвета, чем у прибрежья.
- Керим встречает нас...- сказал Хаджинур.
Он передал мне бинокль. Я не сразу разглядел песчаную косу и
деревянный домик.
- Он действительно прокаженный? - спросил я, возвращая бинокль.- И
действительно никогда не выезжает с острова?
- Сейчас ему восемьдесят четыре года, последний раз приезжал на берег
лет сорок назад...
- А к врачам?

- Болезнь эта не лечится. И никому уже не опасна, кроме него самого.
- Так и живет один?

- Насколько я помню. Ни жены, никого. Из Кызылсу раз в неделю придет
лодка - привезут ему воду, хлеба, иногда овощей. Крупу или консервы. А он
им - рыбы, раков. А то браконьеры пожалуют. Он им наживку - кильку, сети
чинит. Молчаливый старик, обходительный. Сейчас сами увидите! Стоп! А это
кто? - Хаджинур повел биноклем.- Мазут собственнойрожей! Клянусь! В лодке...
- Что за лодка? - вскинулся Цаххан.
- Летняя. С двумя моторами.

- Миша! - Цаххан сорвал с себя куртку, бросил на палубу.- Я размажу его
по стене за Сережу! Только не упусти!


- Касумов? - удостоверился я.

- Касумов,- ответил он бодро, даже чуть весело. Браконьер был
длиннорук, ловок, с копной жестких черных волос. На нем был изрядно
потрепанный армейский бушлат, старую шапку-ушанку он держал в руке.

На вид Мазуту было лет тридцать пять. Он стоял у деревянного помещения
с надписью: "Госзаповедник. Застава "Осушной"".

Вчетвером - Мазут, я, Хаджинур и Цаххан - мы вошли в помещение,
являвшееся офисом заповедника на этом острове. Внутри было холодно и сыро.
В углу топилась плавником печка, от нее наносило сырым дымом, но тепла она
давала мало. Его, наверное, все без остатка забирал пузатый закопченный
чайник, зло дребезжащий жестяной крышкой. Половину помещения занимал грубо
сколоченный стол с двумя длинными лавками.

- Посидите.- Я вышел - Миша Русаков должен был вынести мою папку с
протоколами, оставшуюся на мостике.
- Там чай. Я заварил...- Старик прокаженный стоял у трапа - небольшого
роста, с тяжелой крупной головой и старческой безысходностью в глазах. Он
был похож на Маленького Мука. Рыбацкие сапоги доходили ему едва ли не до
груди.