"Леонид Словин. Жалость унижает ментов и бандитов...(Милицейские хроники эпохи застоя) " - читать интересную книгу автора

- Убийца сидит.
- Да знаю, что сидит... - Жернаков не любил, когда его не понимали с
полуслова. - Жалобы-то от него идут. Во все концы...
- Со свидетельской базой туго! Там кавказцы-картежники, каталы... Эти
на месте не сидят!
- Я и говорю! Может освободить его к черту, пока эта карусель в
Москве... Потом разберемся...
- Там начальник розыска-упрямец... - Скубилин замялся. - Игумнов...Я
докладывал...
- Гони и его! Не видишь, что происходит?! Если, что случится - Ильин
и Авгуров церемониться с нами не станут...


НАЧАЛЬНИК РОЗЫСКА ИГУМНОВ

Телефон на полу, у кровати, протарахтел негромко и сухо, словно
жесткокрылый жук-носорог в спичечном коробке.
Игумнов - тридцатичетырехлетний начальник розыска - крепко сбитый,
крутой, с тусклым рядом металлических верхних зубов - еще не отходя от сна,
подхватил трубку. Взглянул на часы.
Было начало четвертого. Звонил дежурный:
- Приказ: срочно прибыть в отдел.
- Что -нибудь случилось?
Дежурный был своим. Не стал темнить.
- Сам знаешь. Приезд делегатов...
- Не сегодня же! Ты чего?!
- Штабная игра. И проба заодно...
Игумнов беззвучно выматерился, подошел к окну..
Все намеченное с вечера летело в тартарары.
Близко, на лоджии, обмирали голуби. Они прилетали поздно, когда все
спали, и исчезали утром, оставляя вещественные знаки ночной миграции.
Он быстро оделся.
Жена лежала с закрытыми глазами. Но Игумнов знал: она не спит. Он и
сам плохо спал в ее огромной по обычным меркам четырехкомнатной квартире на
Тверской-Ямской.
За голубями, по другую сторону улицы, в двенадцатиэтажке, окна были
темны. Рядом с аркой, внизу, крутилась подозрительная пара. В доме жил
вновь избранный первый секретарь МГК, переведенный из Свердловска. Фамилию
Игумнов не запомнил, да она и не нужна была. Мало ли их назначают и снимают
вокруг.
"У них своя свадьба, у нормальных людей - своя..."
- Вызывают? - Жена так и не открыла глаза.
- Спи...
Он положил ладонь ей на затылок.
" Классически правильные пропорции. Ясность и полное ототсутствие
двоемыслия..."
Высшей номенклатуре в своих семьях удавалось иногда выращивать
по-настоящему совершенные экземпляры.
Когда они поженились, ее номенклатурная родня была в трансе от этого
выбора. И продолжала так оставаться все это время.