"Леонид Словин. Жесткий ночной тариф (Бронированные жилеты) ("Игумнов" #1)" - читать интересную книгу автора

ляжки. Крутобокий череп, похожий на чугунок. Светлая хлопковая куртка.
Куртка скрывала новейшую модификацию ручного стрелкового оружия.
Тридцать четыре сантиметра упакованного огня. Тысяча двести выстрелов в
минуту.
Опасения Игумнова оказались небеспочвенными.
Со стороны перрона показался импортный самосвал-мусорщик - бугристый, с
оранжевой спиной тропический жук. С включенными фарами он медленно
втягивался под своды продуваемого ветрами сквозного полуэтажа.
Неизвестный поднял стоявшую у его ноги сумку, обошел Игумнова и Качана
и начал спускаться вниз, в цокольный этаж.
"Пошли!" - кивнул напарнику Игумнов.
Он работал под блатаря. Высокий, тяжелый молодым, крепко сбитым телом;
верхний ряд зубов сплошь металлический. Игумнов все лето ходил в варенке и
"адидасах". Борька Качан - коротко остриженный, крутоголовый - со стороны
мог показаться и грузчиком магазина, и преподавателем физкультуры.
Медленно, каждый со своей стороны, они двинулись к эскалатору, в то
время как мусорщик выключил фары, остановился в недоумении, не дойдя всего
нескольких метров до лестницы.
Детище всемирно знаменитой западногерманской фирмы наряду со многими
общеизвестными достоинствами имело, по крайней мере, один существенный
недостаток - полностью было лишено способности преследовать вооруженного
преступника по самодвижущимся ступеням. По приказу из рации машина замерла,
водитель начал подавать назад.
В ту же минуту несколько мужчин показались в вестибюле со стороны
площади, быстро протопали к спуску в цокольный этаж.
- Эй! - окликнул один из них Игумнова.
Игумнов остановился. Его насторожила целеустремленность, с которой
действовала группа.
Дальнейшие события развернулись молниеносно.
- Закурить найдется? - Рыжий, с глубокими провалами глазниц схватил
Игумнова за руку. В глубине провалов поблескивали крохотные зеленоватые
зрачки.
Игумнов на секунду приоткрыл золотой ряд во рту:
- Тихо, милиция! Уголовный розыск.
- Назад,- приказал Рыжий.
Нападавшие были, как на подбор, сильные, молодые мужики - в теле, но
чуть перекормленные и упакованные не по погоде.
В куртках на пуху, они будто собрались на подледный лов.
Игумнов убрал голову. Он успел вовремя. Чей-то здоровый кулак пролетел
в миллиметре от его подбородка. Нападение было ничем не спровоцированным,
молчаливым, внезапным. Нападавшие были трезвы. Но в резкости они уступали
вокзальным оперативникам, поднаторевшим в силовых задержаниях и драках.
- В сторону! - крикнул Рыжий.
Раздумывать было некогда. Игумнов отступил на полшага, сцепил кулаки и
снизу вверх, словно цепом, с маху врезал в подбородок - рыжая, слегка
курчавая голова мгновенно запрокинулась, будто оборвались соединявшие ее с
мускулистой шеей жилы-канаты. Сплетенные игумновские маховики взлетели вверх
и снова с силой обрушились - на этот раз уже вниз. Рыжий упал.
Игумнов схватился за пистолет:
- Руки! Живо!