"Мартин Круз Смит. Красная площадь ("Аркадий Ренко" #3) " - читать интересную книгу автора

- Что да, то да.
"Не дай Бог, если так и будет, - подумал Аркадий. - Во всяком случае,
если меня вдруг узнают, это будет означать, что я еще пока жив".
Весь транспорт плотной массой двинулся по съезду с кольца. Яак старался
держаться ближе к "Ауди", но между ними вклинились рокеры с изображениями
свастики и царских орлов на спинах. В мгновение ока все окуталось дымом
выхлопных труб со снятыми глушителями.
Забор, ограждающий стройплощадку, в конце съезда был сдвинут в сторону.
Машина запрыгала, как по картофельному полю, но Аркадий все же разглядел
какие-то силуэты, возвышающиеся на фоне тусклого северного неба. Мимо
проехал "Москвич" с торчащими из окон трясущимися в такт езде коврами. На
крыше допотопного "Рено" проплыл гарнитур "жилая комната". А впереди
светилось море красных тормозных огней.
Рокеры выстроились в круг, возвестив о своем прибытии оглушительным
ревом моторов. Легковые машины и грузовики останавливались где придется -
кто на бугорке, кто в ложбинке. Яак заглушил двигатель: в коробке передач не
было нейтрального положения. Он выбрался из машины с улыбкой крокодила,
увидевшего резвящихся обезьян. Аркадий был в телогрейке, на голове - кепка.
Под глазами - синяки, на лице - изумление, словно он долго просидел в
глубокой дыре и теперь увидел, как все изменилось на поверхности, что,
впрочем, было недалеко от истины.
Это была другая Москва.
Силуэты оказались башнями с красными предупредительными огнями на
крышах для пролетающих самолетов. У их подножия можно было различить бледные
очертания землеройных машин, бетономешалок, штабеля целого и груды битого
кирпича, утонувшие в грязи железобетонные плиты. Между машинами бродили
одинокие фигуры, постепенно их становилось все больше и больше. Настоящее
сборище страдающих бессонницей полуночников. Правда, ни одного лунатика -
наоборот, деловое, целеустремленное гудение черного рынка.
"Такое впечатление, будто бродишь во сне", - подумалось Аркадию. Стеной
громоздились блоки "Мальборо", "Уинстона", "Ротманса", даже презираемых
кубинских сигарет. Оптом для перепродажи торговали видеозаписями
американских боевиков и шведской порнографии. В фабричной упаковке
поблескивала польская стеклянная посуда. Двое в спортивных костюмах
разложили - не "дворники", нет! - целые ветровые стекла, и не какие-нибудь
снятые с автомобиля какого-то бедняги, а новенькие, прямо с конвейера. А
жратва! Не подохшие от голода синие цыплята, а висящие в грузовике целые
говяжьи бока с мраморными прожилками жира. Цыгане зажгли керосиновые лампы
рядом с "дипломатами", демонстрируя новенькие золотые рубли с орлами,
запечатанные в прозрачные целлофановые ленты. Яак обратил внимание на белый
"Мерседес". Зажглись другие лампы, создавая атмосферу восточного базара.
"Можно представить, что между машинами бродят верблюды, - подумал Аркадий, -
или что арабские купцы разворачивают рулоны шелка". Отдельным лагерем
расположилась чеченская мафия - черноволосые люди с отекшими рябыми лицами,
развалившиеся в своих машинах, как турецкие паши. Даже в этой обстановке
чеченцев окружала атмосфера страха.
"Ауди" Руди Розена стояла на площадке для избранных, неподалеку от
грузовика, из которого выгружали радиоприемники и видеокассетники. Около
машины Руди образовалась спокойная очередь. За ней, стоя метрах в десяти,
наблюдал Ким, опершись одной ногой на свой шлем. Откинутые назад длинные