"Вениамин Смехов. В один прекрасный день..." - читать интересную книгу автора

занято. И вот дозвонилась, намекнула и нарвалась на "ласку" супруга. Для
всех всегда гладкий, добренький...
- Слушай, у тебя дело есть? Нету? Чего звонить без толку? Я и так ни
черта с вами не успеваю в жизни...
- Ах, с нами, ах... ("Пи-пи-пи"...)
10.15. Господи, опоздал. Машинально пролистав верхнюю тетрадь, Леня
всунул ее в ящик, прихлопнул, подвигал по полу ящик и вышел в прихожую, даже
не оглянувшись на бывший детский ящик.
- Теть Лиз! Пока!
- Ты уходишь? Когда будешь, что говорить?
- До двенадцати ночи; жуткий день!
- Ну, как всегда... А что говорить, если...
- Если Димка - завтра, как договорились. Если с "Мосфильма" - звоните в
театр, если из редакции - в среду буду, все! Целую крепко - ваша репка!
Дверь - хлоп! Черт, маме забыл позвонить. Бегом вперед, к
метрополитену. Выше голову, артист, выше, выше! И - марш под землю, в
сказочный метродворец! Все шумнее Москва, все выше солнце над землей, и все
дальше едет Леонид в день, в заботы, с каждым шагом уходя от дома, от левого
дальнего угла, где снова нетронутыми остались белые страницы драгоценной
тетрадки. Может, кроме него одного, они так-таки никому и не посветят, не
приглянутся, но все-таки, знаете... Эйнштейн, говорят, так хорошо на скрипке
играл...
Хорошо, не будем удерживаться. Пускай тетя Лиза, прибирая в квартире,
подойдет к ореховой тумбочке, нагнется стереть пыль с ящика. Возьмем ее
прекрасными морщинистыми руками одну из тетрадок и, не совсем в согласии с
нормами приличий, заглянем доверчивыми глазами, скажем, в этот вот
рассказ...


Рассказ Леонида Павликовского
ДВОЕ В ОДНОЙ УКАЗКЕ

"Самое большое счастье - знать, что ты в своей тарелке. Знать, что все
твои поступки согласованы с расписанием. Не ломать утром голову, куда пойти
и что говорить и кому говорить днем. И не мучиться ночью оттого, что не туда
ходил, не то говорил и меньше заработал, чем мог. Быть спокойным за свое
завтра, за свое послезавтра, короче: знать, что все твои поступки не выходят
за рамки расписания...."
Так думал молодой Повесов, летя в пыли на автобусе по родному городу,
где ему были знакомы все камни. Город был деревянный. Каменными были
монастырь Урсулы и дворец графа Мантова. Повесов был экскурсоводом, и ему
были знакомы все камни родного города вплоть до тончайшего кружева в
опочивальне графини.
С вечера у Повесова было отмечено в записной книжечке, какой группе
туристов он вчера не рассказал легенду о святой Урсуле и преподобном Марке,
а какой группе уже сообщил подробности реставрации в большой гостиной дворца
графа. Ему достаточно было проверить, проснувшись, наличие книжечки, а летя
в пыли на автобусе к монастырю, перечитать вчерашнюю запись, чтобы затем в
течение многих часов удивлять десятки и сотни туристов, во-первых,
подробностями быта и искусства царской России, а во-вторых, бойкостью своей