"Олег Павлович Смирнов. Прощание (роман)" - читать интересную книгу автора

сукин кот! С ходу влюбился в Иру, с ходу - в Женю, подвернется третья -
втюришься и в третью? Иногда он раздражался на Женю: зачем она не была с ним
построже, он бы не сорвался, не покатил под уклон. Иногда раздражение
вскипало и против Иры: почему безответная, незащищенная, не борется за свою
любовь, - коли любишь, не уступай, а она только убито молчит, о чем-то
догадываясь, да уголки рта скорбно изогнулись. А чаще Игорь негодовал на
себя: сам во всем виноват. Сломает себе жизнь, да и этим женщинам сломает.
Держался бы в узде, была б прочная семья. Как у Вити Белянкина. Здоровая
советская семья, по определению Белянкина. Не покидало сознание: все
безнадежно перепуталось. И это когда немцы усиливают провокации на границе,
стягиваются в Забужье, роют артиллерийские позиции, разворачивают орудия в
нашу сторону. Тут бы целиком отдаться службе, а лейтенант Скворцов отдается
переживаниям.
Было тихо, мирно, безоблачно - и конец. В один день, в один час. А
может, еще и не конец, может, удастся как-то собрать рассыпанное, склеить
разбитое? Так продолжалось несколько дней. Измаявшись, Игорь набрался духу
поговорить с женщинами. О чем? "Выяснить отношения..." Однако его опередила
Женя, сказав: "Мой отпуск кончается, а я никуда не уеду. Пусть я гадкая,
мерзкая по отношению к родной сестре. Тут я главная виновница, эгоистка...
Но и она виновата: с пеленок баловала меня, младшую, больше, чем мама, все
мне прощалось". И жена опередила, сказала: "Жека мне открылась... Мне
больно, но я тебя люблю, как и раньше... Что же? Втроем будем?" О боже, как
втроем? Разволновавшись, он закричал: "Ирина, ты порешь чешую!" - вместо
чушь. Женщины были несчастны, правда, Женя была настроена порешительнее,
хотя нос и глаза у нее опухли от слез, а у Иры глаза блестели сухо,
болезненно.
"Влип ты в историю", - сказал себе Скворцов, в навалилась тоска, слепая
и желтая, как малярия. Если бы Женя уехала!.. Но ведь и не хотелось
настаивать, что-то удерживало: вдруг разберутся они сами, женщины? Что
делать, чтобы не были они несчастны, Ира и Женя? А он пусть хлебнет полной
чашей за то, что натворил. Тоску можно было лечить одним - работой. Трудись,
лейтенант Скворцов, ломи, чтоб жилы рвало. Авось твоя история и рассосется.
Взлетит в воздух все, что сплелось в узлы, взлетит - в семье, с майором
Лубченковым, в львовском парке, с немцами за Бугом. Пожалуй, последнее время
он и живет в ожидании этих взрывов...
Скворцов поворочался-поворочался на диване и в самом деле задремал. И
увидел сон. Краснодарский двор с развешанным на веревках бельем, с летними
печурками. Игорь и Вартан Багдасаров, закадычный дружок, гоняют тряпичный
мяч, рискуя свалить бельевую подпорку или печурку. Гоняют, гоняют и,
заспорившись, в драку. Дружок с ревом улепетывает, из комнаты вылетает
разъяренная Вартанова мама: "Зачем моему сыну кулак поставил на спину? Я
тебе камень поставлю на голову!" Игорь независимо роняет: "Он первый
полез..." Женщина ругается по-русски, по-армянски, грозится, плюет и уходит.
Появляется Вартан, и дружки продолжают играть в футбол тряпичным мячиком - в
линялых трусах, загорелые до угольности, со сбитыми коленками... Забытье
было коротким. Скворцов пробудился, с мимолетной улыбкой подумал: приснится
же, в детстве он точно был драчлив, как петух. Бивал и бит был в
мальчишечьих потасовках много крат.. Было детство. Был мальчишка. Самыми
бурными страстями были футбольные... В дежурке - говор, в коридоре -
шаркающие, усталые шаги. Дверь отворилась, вошедший политрук сказал: