"Олег Павлович Смирнов. Обещание жить " - читать интересную книгу автора

черным делом.
Последняя глава повести "Обещание жить" тесно переплетается по
содержанию с третьей в этой книге повестью "Барханы", являющейся как бы
логическим продолжением двух первых произведений.
В "Барханах" Олег Смирнов с присущими ему страстностью, любви к
человеку и большим проникновением во внутренний мир своих героев повествует
уже о советских пограничниках наших дней, о новом поколении солдат -
преемниках и сыновьях тех, кто боролся с врагом в годы Великой Отечественной
войны.
В основе сюжетной линии здесь также по существу один эпизод из жизни
погранзаставы на юге нашей страны.
Ночью пограничный наряд обнаруживает следы неизвестных нарушителей. Кто
они? С каким намерением пожаловали к нам?
Проходят считанные минуты - и поисковая группа во главе с начальником
заставы капитаном Долговым уже идет по следу нарушителей. Такова завязка
повести.
Сложность состоит в том, что нарушители ушли далеко и по бездорожью и
пескам пустыни не так просто их обнаружить и взять живыми. К тому же,
нарушители, пытаясь замести свои следы, расходятся разными путями. Но
пограничники, проявляя большую стойкость и мужество, обезвреживают врага.
Как видим, сюжет вроде бы несложен - все ясно: обнаружили, обезвредили.
Но внешняя сторона дела нужна автору лишь для того, чтобы показать, что
мужество и стойкость рождаются не сами по себе. Это результат длительной и
упорной физической и особенно моральной подготовки. На последнем
обстоятельстве Олег Смирнов и сосредоточивает внимание читателя.
Сыновья несут эстафету отцов. Пограничник Шаповаленко постоянно помнит
наказ своего отца, полного кавалера орденов Славы: "Служи, Петро, як твой
батько, а сможешь - и лучшей! Не спускай вражине".
Служи так же, как твой батька... Об этом думает и главный герой повести
Андрей Рязанцев. Мать, провожая его в армию, говорила, что с этого же
вокзала июньским днем она проводила на войну его отца, которому не суждено
было вернуться: погиб 8 мая 1945 года.
Поисковая группа долго идет по следу нарушителей. Жара невыносимая,
солнце жжет беспощадно, песок под ногами раскален, одолевает мучительная
жажда. Тело отказывается повиноваться разуму. Но здесь-то и вступает в свои
права моральная закалка, высокое чувство долга.
И не случайно у Андрея Рязанцева возникает по существу (на первый
взгляд, странная, но, очевидно, закономерная) такая же мысль, как и у Павла
Бурова из повести "Июнь": можно ли радоваться, когда тебе сулят пулю.
Оказывается, можно. Павел Буров, погибая, смотрит смерти в лицо, он исполнил
свой долг до конца. Андрей Рязанцев тверд в этой же мысли: "Нельзя
радоваться, если сулят пулю? Можно".
Да, можно, если смерть твоя остановит и погубит врага, если она во имя
мира и счастья людей! Ради того, чтобы черные силы не смогли творить зло на
земле, надо идти в бой. Даже и в том случае, если враг угрожает тебе пулей."
Олег Смирнов, создавая образы советских солдат, неизменно подчеркивает
присущую им скромность. Андрей Рязанцев так и не решился написать своим
друзьям в Москву об участии в ответственной операции по задержанию
вооруженного лазутчика, а ограничился словами: новостей особых нет,
по-прежнему тяну солдатскую лямку. На самом же деле Рязанцев, как и другие