"Последние пассажиры" - читать интересную книгу автора (Цормудян Сурен)9.– Пюре быстрого приготовления, – довольно хмыкнул Шум, уплетая завтрак. – Ай, спасибо чуваки. Уважили. Мы уж тут грешным делом подумали, что придется обои по квартирам срывать и варить их. Чтобы пожрать чего было. – А знаешь, Шум, в этом городе такое однажды было уже. Когда обои варили и жрали. И покойников. Кстати благодаря твоему лучшему другу. – Проворчал Щербатый. – Чего? Какому еще другу? – Шум уставился на него. – Гитлеру. – При чем тут Гитлер? Да пошел ты Щербатый знаешь куда?! – Заткнитесь, – проворчал Саныч. Родька не притрагивалась к еде. Она нервно теребила ложку и, наконец, вскочила. – Слушайте! Слушайте все! И все уставились на нее. – Так вот, мужики. – Продолжала она. – Вчера после ужина я мылась… – А я какал, – хмыкнул Шум. – Ну не за столом же, козлина, – поморщился Жиган. – Пшелнах, – коротко ответил скинхед. – Дайте договорить, уроды!!! – заорала совсем не по-детски Родька. – Кто из вас подглядывал за мной?! Кто?! И вот это! – она швырнула на стол очередной журнал, – Кто это мне подсунул?! – Ух ты! – воскликнул Шум и протянул руку. Но тут же получил удар ложкой Саныча по лбу. – Грабли не распускай. – Саныч взял журнал и швырнул его в сторону печки-буржуйки. – Да ты чего! Такая вещ ценная! – Не ценнее твоего лба, кретин? – машинист замахнулся и стал ждать ответа. – Ладно. Замяли. – Махнул рукой Шум. – Я повторяю вопрос! – продолжала Родька. – Кто все это сделал! Он же среди вас! Тут все собрались! Если ты мужчина! То скажи прямо и при всех, что хочешь меня! You've got a pussy I have a dick So what's the problem Let's do it quick Тихо пропел Шум поедая пюре. – Это что еще за херня, а фашист? – привстал Жиган. – Это твоих рук дело? – Офанарел, Жига? – Шум тоже поднялся. – Просто песенку Раммштайна пропел. И что? Я детей не лапаю. Запомни козел. – В рыло щас врежу! – Шум, если это ты, то я тебя урою! – теперь поднялся Ваффен. – А силенок хватит сопляк?! – Слушать вас тошно, – поморщился Щербатый не поднимая головы. – О! Щерба! А может это ты? Да тебе в базарный день бабка не даст! – Утухни, сука! – Вскочил Щербатый. – Как вы себя ведете мужики! – воскликнул Клим, разведя руками. Жиган вдруг повернул голову в сторону сидящего в полумраке Моряка. – Эй. Чувачек. А не твоих ли рук дело? А то мы тут рвать друг друга готовы, а ты сидишь там преспокойно! Моряк лениво усмехнулся, продолжая сканировать всех взглядом. – А точно! – хлопнул ладонями Шум. – Ну, он это. Гляньте! Гляньте, как он смотрит на всех! Как зверь! Как, сука, людоед! – Был бы я людоед. Давно бы сожрал твой язык, ушлепок. – Надменно проговорил Моряк ухмыляясь. – Но я, тем не менее, подумаю над твоим предложением. – Гнида! Ну, он же! – истерично завопил скинхед. Все сейчас смотрели на Моряка. Родька в том числе. Он медленно осматривал их глаза. Они теряют последние остатки сомнений. Этой толпе нужен виновный. Так будет спокойней, когда он найден. Или назначен крайний… Все ерунда. Сложно будет справиться с Санычам. А он спокойно сидит и ест. Обычно он своим криком одергивает назревающий конфликт. Но не сейчас. Если он маньяк, то это логично. Он отдаст им на съедение его, Моряка. Его линчуют. И сколько бы он не орал что невиновен, это никого интересовать не будет. И Саныч избавится от него, и будет продолжать сове черное дело. Если сейчас вот эту ложку воткнуть в глаз Щербатому и резко откинуть его влево, то его труп задержит Саныча на полторы секунды. За это время можно вбить кадык стоящему за Щербатым Ваффену. Бедный парень. Ну а что делать… Жиган… С ним сложнее. Саныч уже сделает шаг со спины к нему, Моряку. Или убить первым ударом Саныча? Это может не получиться. Он сильно повесил голову и ложку ему в глаз сразу не воткнуть. Удар в висок ногой? Может он сидит в полной ситуативной готовности. Если первой жертвой выбрать Саныча и облажаться, то это конец. Нет. Надо выбирать из слабаков и сваливать отсюда. А потом по одному вырезать всех и увести отсюда эту бестолковую девчонку. Вообще она обуза, но бросать ее в такой ситуации нельзя. Это не по-людски. Я достаточно дерьма сделал сам, чтобы пройти мимо. Нет. Ее спасать надо… – А теперь слушайте меня, кучка обоссавшегося мяса. – Заговорил вдруг Саныч. – Внимательно слушайте. Я знаю, кто это сделал. Одна бровь Моряка поднялась вверх. Вот это поворот… И что будет сейчас? Все уставились на Саныча. Тот поднялся. – Да, бакланы. Я знаю, кто это сделал. Я видел его. Видел как он, прячась, следил через дырку за девчонкой. – Кто это, Саныч! – воскликнул Жиган, схватив нож. – Я убью падлу! Жиган несколько пафосен… Подумал Моярк прищурившись. – Да. Кто это? – Ваффен растерянно посмотрел на Саныча. Интересно. Почему он растерянный? Клим повесил голову… Тоже… Почему? А вот Шум продолжает смотреть на Моряка. Никакой реакции. Щербатый хоть плечом дернул и рот открыл. А вот у Шума никакой реакции. Значит, он абсолютно уверен в том, что Саныч его не назовет. Отсюда следует, что это либо точно не Шум. Либо Шум и Саныч сообщники. А что. Они за трапезой почти всегда рядом сидят. – Я не собираюсь говорить кто это. – Произнес громко Саныч. Это тоже весьма неожиданно. Почему? – Нас мало, а мы грыземся. – Продолжал Саныч. – Я устал, вам ублюдкам повторять, что в единстве наш ключ к выживанию. – Да кто это! – опять заорал Жиган. – Рот прикрой. Я сказал, что не сдам этого козла. Даже если это ты, Жиган. Ловко вывернул старый. Ловко. Вот отчего он сидел и не встревал в конфликт. Он готовил речь и модель поведения. Хорошо держится. Оставляет всех ровно подозреваемыми. Без намеков. Только себя огородил. И что из этого следует? – Я?! – Жиган развел руками усмехаясь. – Головка от часов «Заря». Повторяю. Я его не сдам. Но обращаюсь к этому упырю, ибо он один из нас. Еще раз так сделаешь, и мы все вместе тебя повесим за ребра на железном крюку. Это не пустая угроза. Я именно так и сделаю, и все остальные мне в этом помогут. А сейчас я вам всем рекомендую успокоиться. И повторяю. Никто не смеет вести себя с Родькой как с взрослой. Ближайшие пять лет точно. Пока я жив. Запомните все. Особенно ублюдок, глазеющий за ней и подбрасывающий ей похабщину. Ты меня понял гнида? – После этих слов Саныч вдруг улыбнулся и окинул всех взглядом. Да, будь затаившийся педофил, слабый духом он машинально сказал бы «Да», либо «Это не я». Санычу надо отдать должное. Однако что за игру он затеял? Либо он хочет взять контроль над шаткой ситуацией в свои руки. Либо хочет стравить всех. В обоих случаях он может быть маньяком. Либо он действительно знает кто этот гнида. Но тогда он точно знает, что это не он, не Моряк. Надо играть ва-банк. Все это зашло слишком далеко и маньяка надо остановить. Если ублюдок что устроил людоедский пир в пожарке один из них это тем более страшно. Тогда Родьке остался день два. И все. Ей конец. Черт возьми, да не могу я плюнуть и уйти вот так просто. – Саныч, – Моряк слегка поднял руку. – Тебе чего? – Саныч повернул голову. – Давай на два слова? Выйдем? – ЭТО ОН! – Истошно завопил Жиган и ринулся на Моряка. Руки Саныча были непреодолимым препятствием даже для накаченного бывшего охранника. Могучий старик повалил Жигана на стол, сминая недоеденные пайки Щербатого, Ваффена и свою за одно. – А может ты, Жиган! – зарычал Саныч. Жиган замер. – Ты не мог меня там видеть, – прошипел он. – Потому что ты хорошо прятался? – Потому что меня там не было! – Ну, тогда засохни урюк! Я сказал! Это один из нас семерых! – И даже может быть ты?! – усмехнулся Жиган. – А ты проследи за мной! Им можешь все-таки быть и ты! – Саныч поднял его со стола и отшвырнул от себя. – Всем успокоится. Жратву доедайте и живем, как жили. Пойдем, тельник, потолкуем. – Ты действительно знаешь кто это? Они стояли вдалеке от трапезного вагона. Вокруг никого не было. – Хочешь, чтобы я тебе по секрету сказал? Или хочешь попросить меня не сдавать тебя? – Ухмылялся Саныч. Нда. А он молодец. Четко держится своей стратегии. – В таком случае, если ты видел этого педрилу, то сам прекрасно знаешь что это не я. – А какие у тебя сомнения? – Не сомнения. Мне нужна поддержка в одном деле. – И в каком? – Дело в том, что возможно это не просто мужик, решивший, что Родька уже взрослая. – Вот как? И что еще? – Возможно это сексуальный маньяк и людоед. Причем на счету которого пара десятков жертв. – Что? – Выслушай до конца, – Моряк говорил и внимательно следил за реакцией Саныча. И в том числе был готов, что тот сейчас кинется на него. – Он ловит женщин. В том числе маленьких девчонок. Насилует их. Затем ест. Так… Саныч поднял руку… Нет… он трет ею шею и сглатывает морщась… – Моряк ты, что за херню сейчас несешь. – Да выслушай ты до конца. Там, в пожарке у реки, логово его. Я нашел. Лежбище. И много белья. Женское белье в его комнате, где он насилует. Нижнее имею ввиду белье. А внизу. На первом этаже. Верхняя одежда. А на берегу реки захоронение. Он яму вырыл и скидывает туда трупы. Чуть землей присыпав. – Ты же сказал, что он их ест… – Да… Но… Он гурман, своего рода. Он не все ест. Только… – Моряк вспомнил, как его вырвало, но сейчас это очень не уместно. Каждое слово может быть последним, если маньяк и есть Саныч. Нельзя отвлекаться. – Только груди, ягодицы, щеки и губы… – О боже, – Саныч прикрыл ладонью рот и чуть повернувшись, наклонился. Очень удобная поза чтобы усыпить мою бдительность, – подумал Моряк. – Все. Я удочку закинул. Сделает он это сейчас или пойдет со мной в пожарку и попытается прикончить там? Удобнее конечно там. Или Саныч не при делах? Я не на того ставлю? Но он никогда не вспоминал о боге. А сейчас? О боже? С чего бы вдруг? |
||
|