"Андрей Смирягин. Плодотворное разрушение сознания (лекции с диванчика)" - читать интересную книгу автора

Андрей Смирягин

ЛЕКЦИИ С ДИВАHЧИКА

ПЛОДОТВОРHОЕ РАЗРУШЕHИЕ СОЗHАHИЯ

Хочу предупредить сразу, эту лекцию не рекомендуется читать
людям со слабой психикой, так как не исключены случаи схождения с
ума. Этим предупреждением автор снимает с себя всякую
ответственность за возможные прецеденты с клиническим исходом.
Итак, лежал я однажды на своем диванчике с одной далеко не
безразличной мне женщиной и вел дискуссию. Поспорили мы о
следующем. Она спросила, как называются цветы нарисованные на
занавесках в моей комнате. А я в цветах, как в китайском,
возможно, в китайском даже лучше, ну и брякнул из-за уха красивое
словосочетание "флексимоны".
Зная мою манеру тонкого стеба, она тут же набросилась на
меня с кулаками, стала душить и требовать, чтобы я признал, что
это ирисы, а никакие не "флексимоны". Я не стал с ней спорить.
Hемного побив ее в ответ, я заявил, что, может, у кого на
занавесках и ирисы, а на моих увековечены "флексимоны", и спорить
со мной бесполезно, потому что не нужно, потому что я так хочу,
потому что так и есть.
Она женщина умная и как будто поняла, о чем я говорю. Меня
же этот спор заставил задуматься о более глобальных вещах. Я
задумался о волосе на своей ноге, как другом примере различия
между сущностью и сутью. И неожиданно чуть не сошел с ума. Я
думал, вот он растет на ноге среди множества себе подобных. Этот
волос - это тоже я, взращенные мною молекулы и биологические
соединения. Hо вот я беру его двумя пальцами и с силой вырываю.
Мгновенная боль! И я подношу темный завивающийся волосок к
глазам. Как странно! Теперь этот волос уже не я, и воссоединиться
невозможно. Как странно! Он теперь посторонняя природа, но в тоже
время он продолжает оставаться частью моего существа. Как
странно!.. С этой мыслью во мне произошел натуральный распал
личности.
Сейчас попробую познакомить вас с этим занятным ощущением. Я
начал обнаруживать его в себе еще с детства. Другим бы детям все
поиграть да повозиться, а я в сторонке стою, какую-нибудь веточку
возьму или жучка-паучка на руку поселю и пристально так их
разглядываю, детали замечаю. Думалось, вот такая наша большая
Земля, и такая на ней малость ножками перебирает. И так вдруг
приятно дух захватывало от жалости к этой незначительности.
Хотелось каждой песчинке, каждой букашке в этом мире хоть каплю
внимания уделить, а зачем же тогда им и существовать.
Того ребенка уже нет. В реальной жизни он давным-давно умер.
Он умер сам в себе. Клетки моего детского организма давно
испарились из меня. Я и тот ребенок, который был когда-то мной,
имеем друг с другом не больше общего, чем кустик клевера,
съеденный коровой, переработанный ею, и кустик клевера, который