"Алексей Смирнов "Эстафета нездешних"" - читать интересную книгу автора

осиновый кол!" А я, покуда они спорили, чем, в конце концов, меня
уестествить, ухитрился разорвать сеть, в которую меня уловили, и задал
стрекача. Я нёсся, высунув язык, сквозь ночной дремучий ельник, а сза-
ди доносились бранные выкрики, залихватский свист и лай охотничьих со-
бак.
По всему выходило, что было время, когда я мог существовать не
только в человеческом обличии, но и в чьём-то ещё - по всей ве-
роятности, волчьем. Одновременно я не находил достаточных оснований
считать себя изначально ни волком, ни кем-либо ещё из волшебных тва-
рей, которые по неясной причине забыли на долгие годы, откуда родом, и
привыкли, пребывая в неопределённо длительном отпуске, относиться к
себе как к человеку. Этот вывод доказывает, что моя история началась в
незапамятные времена, и, следовательно, можно с чистой совестью вести
отсчёт с той самой незабвенной ночи (какая разница?), хотя её события
происходили уже после откровения в лесопарке.
Итак, припомнив разные лесные подробности, я первым делом бросил
взгляд на собственную кисть, в душе уверенный, что та уже обросла зве-
риной шерстью. Кожа, тем не менее, оставалась гладкой; тогда,
собравшись, наконец, с силами я заглянул в зеркало, из которого на ме-
ня посмотрело испуганное, дикое лицо, но это было моё лицо, привычное,
такое, каким было вчера и позавчера. Я вернулся в постель, растянулся
на простынях и стал вспоминать дальше. Образы, роившиеся в моём созна-
нии, были сумбурны и недолговечны. Hесмотря на этот хаос, суть пробле-
мы обозначилась с пугающей ясностью: я, не будучи человеком, мог на
протяжении столетий принимать тот или иной облик, только предпочитая
людской многим прочим. Мне не удалось установить, откуда вьётся эта
зловещая ниточка. Временами в моей памяти возникал героический лу-
бочный бородач, седой и якобы мудрый. Возможно, то был Мерлин,
возможно - Перун. Если Мерлин, то выглядел он в точности такой гнидой,
какой его рисует придурковатая "фэнтэзи": славный белобородый старец в
остром колпаке. Так или иначе, все мои последующие злоключения каза-
лись связанными с этой личностью, которая, обнаружив некогда зага-
дочную субстанцию, бывшую мной - истинным мной, подвергла её
колдовству или сделала что-то иное, руководствуясь неизвестными моти-
вами. С тех пор я обречён вести тоскливую, полную опасностей жизнь
оборотня - я, заметьте ещё раз, не пользуюсь словами типа "волколак"
или "вервольф", потому что во мне нет уверенности, что дело ограничи-
валось волками.
Чем не исходный пункт?
Можно зайти и по третьему разу. Я говорю о финале, но он доста-
точно условен, поскольку моя деятельность, оказавшись одновременно и
бессмертной, и бессмысленной, не имеет права на финал. Конец ожидает
меня как особь, живущую здесь и сейчас, однако смысл слова "я" в
последнее время стал для меня настолько размытым и неопределённым, что
не приходится говорить о полноценном итоге. Hо если мы всё-таки позво-
лим себе сделать некоторые допущения и согласимся использовать слово
"финал", то давайте отталкиваться от дня сегодняшнего. Я веду свой
рассказ из камеры предварительного заключения, хотя что в нём предва-
рительного? оно, безусловно, окончательное для таких, как я, пришлых.
Пришлые, нездешние люди - это целая отдельная история, это явление,