"Алексей Смирнов "Опыты магнетизма"" - читать интересную книгу автора

несчастного Юрочку именно так, и порывались немедленно произвести над
ним лечебные манипуляции - в основном, неприятные и болезненные.
Юрочка выходил из себя, бежал дальше, встречая на пути вежливое и за-
частую лицемерно-соболезнующее непонимание. В отделении травматологии
он поймал кого-то из хирургов и долго лупил себя по загривку, намекая
на травму позвоночника и последующее инвалидное кресло. Врач корректно
улыбался и пожимал плечами. Юрочка, не выдержав, плюнул, что по
известной причине вышло неуклюже, и поплелся вон несолоно хлебавши.
Уже на выходе он зацепил плечом белую от мела и краски стремянку, ко-
торая, падая, с силой ударила его по шее и сбила с ног.
Когда он пришел в себя, то увидел вокруг сложную реанимационную
технику. Hа этот раз он очутился там, где его особенно недолюбливали.
Hо эскулапы не помнили зла и работали на совесть. Юрочка установил,
что больше не в состоянии пошевелить ни рукой, ни ногой, а в паху,
сведя глаза к переносице, усмотрел гибкую прозрачную трубку, которую
никак не ощущал. Он восстановил в памяти цепочку событий и сделал вы-
вод, что с некоторых пор имел несчастье уподобиться магниту, притяги-
вая всяческие беды и напасти. Взгляд Юрочки затуманился. Он подумал о
несправедливости судьбы, и две слезинки печально пощекотали виски.
Выздоравливал он долго. Как-то однажды над ним зависло
серьезное, совсем не мстительное лицо экстрасенса. Тот пытался излу-
чить биополе, но у него явно ничего не получалось. Поэтому гость
сокрушенно развел руками, и все, что он мог сказать в утешение, было
шелестящим напоминанием: "никогда ничего не показывайте на себе".
Юрочка зачем-то отметил, что вот уже в третий раз встречается с разве-
денными руками: сперва - в ярости, после - в ужасе, и наконец - в бес-
силии.
В какой-то момент, несколькими днями позже, ему пришло в голову,
что четвертого раза может и не быть - во всяком случае, его усилиями,
так как движений все не было и не было. Hо пришло время, и что-то в
нем сдвинулось. Он почувствовал трубку и решил, что радоваться этому
преждевременно и кто знает - возможно, лучшим стало бы прежнее положе-
ние вещей. Hо вскоре он воспрял духом по-настоящему: дрогнули руки, и
лишь пальцы оставались безучастными, худели и постепенно скрючивались
в хищные когти. И наступил день, когда он покинул стены некогда родно-
го учреждения - покинул, сидя в сверкающей колеснице с рычагами и мо-
торчиком, неспособный отныне не только к разговорам, но и к письму.
Скудного шевеления пальцев не хватало даже удержать ложку, а скрючива-
ние продолжало нарастать, складывая пальцы из птичьей лапы в щепоть.
Юрочка в значительной мере утратил бойцовский характер. Вернее,
он ничем не мог его обнаружить и направлял вихри и смерчи эмоций ку-
да-то внутрь себя, где варилось, кипело и разлагалось на мертвое и жи-
вое нечто невидимое, незаметное даже в глазах.
Спутница жизни, обретя полную власть над некогда неуправляемой
стихией, истолковывала его жалкую мимику произвольно, не утруждаясь
глубоким анализом. В результате обездвиженное существо сделалось для
нее более ценным, нежели его неутомимый прототип. Местные жители вско-
ре привыкли к надменной даме, важно вышагивающей позади коляски с
горбатым отрешенным субъектом в вязаной шапочке. Hе будучи истинно ре-
лигиозной, жена Юрочки сочла церковную жизнь возможно полезной для