"Алексей Константинович Смирнов. Лето никогда " - читать интересную книгу автора

кувыркнувшись, вонзился в песок. Лук был почти готов. Котомонов прищурился,
подыскивая дичь; в отдалении прыгали наивно-нахальные белки, не знающие
лиха.
- Белку в глаз собрался? - захохотал Малый Букер, падая на спину и
задирая ноги.
- Тебя, блин, - огрызнулся Котомонов и отрешенно уставился на
вздыбленные корни, подрытые многими поколениями следопытов.
- Тогда полезай на "кукушку", - посоветовал Аргумент, незаметно
перемещаясь поближе к запретному ножу. - "Зарницы" дождись и полезай.
"Кукушкой" в лагере "Бригантина" называли огромную старую ель, росшую
близ забора в диком сыром месте, где не было ни хозяйственных построек, ни
дорожек. В ее ветвях во время оно прятался снайпер, кукушка-моджахед. Это
было давно. В стволе дерева сохранились теперь уже ржавые железнодорожные
костыли, которые служили ему ступеньками. Моджахед куковал, привлекая
внимание русских солдат; те останавливались и считали, сколько лет им
осталось жить. И всегда получалось, что ровно столько, сколько нужно, чтобы
снайпер прицелился, плюс время полета пули. На этого гада не пожалели ракеты
и сняли с вертолета; елка укоротилась на треть. С тех пор из разросшихся за
многие годы веток торчал уродливый, угольно-черный обрубок.
Котомонов, не отвечая на вызов, прилаживал леску.
Малый Букер взял веточку и стал чертить на песке круги.
- Слышь, Аргумент, - сказал он с притворным равнодушием. - Ты что про
мнему знаешь? Точно не больно?
Аргумент по-змеиному плюнул.
- Говорят, не больно. Во дворе пацаны говорили, что вообще никак. Но
они темнят, это сразу видно. Шуточки всякие шутят, скалятся и сразу про
другое заговаривают.
Букер кивнул:
- Вот-вот. Разгалдятся: фигня, фигня, да ты что! А как начнешь
спрашивать, затыкаются.
Котомонов вмешался:
- Ты, Букер, когда-нибудь Ботинка своего на лопатки клал?
- Ну, не клал, - тот усмехнулся и раздраженно пожал плечами.
- Правильно. И никто не клал. А после мнемы - это как бы положил.
Ботинок после этого ходит, как скотина покрытая, в глаза боится заглянуть. А
может, ленится. Но уважает, блин! У нас один своего даже бьет, но не по
голове. Боится, говорит, что гадить начнет.
Букер представил, как его отец с потерянным видом ходит кругами. Рука
непроизвольно возбудилась и стала чертить быстрее. Котомонов почесал бритый
затылок:
- Мнема - полезная штука, пацаны. Кто мнему прошел, дорогу в жизни
нашел. Это хорошо придумали, что в лагере, всем сразу, а тут и Ботинки все
приехали в свой день. А в городе надо записываться, ждать, полдня
терять...да ну на фиг.
- Чего ты как не знаю, - Аргумент растянулся на полоске травы. -
Бывалый. А сам обделался. Небось, ты, Котомонов, еще и прививок боишься, а?
Котомонов прицелился в него из пустого лука, без стрелы.
- С какой-такой стати мне бояться? И причем тут прививки? Ты технику в
клубе видел? Кресла и колпаки, как в парикмахерской. И мнемаки стоят. И все.
- На электрические стулья эти кресла похожи, - заметил Малый Букер. -