"Алексей Смирнов. Фабрика здоровья " - читать интересную книгу автора

Нашу поликлинику посещал выдающийся больной Городулин. Его фамилию я
только чуть-чуть изменил, чтобы не улетучился легкий налет дебильности.
Поджарый, с огромной челюстью и редкими зубами, похожими на колышки,
которые спьяну наколотили для долгостроя, он был неизлечимо безумен. Угрюмое
помешательство застыло в его выпученных глазах, тоже остановившихся.
На мой взгляд, любая конкретизация смысла жизни есть безумие. Чем
мельче, тем безобиднее, но окружающим все равно достается. Идеальный
образчик - пенсионер, изобретающий радио. А Городулин направил свою энергию
в иное русло. У него был сустав в районе лопатки. У всех такой сустав есть:
лопатка, ключица, плечевая кость. Но Городулин умел им щелкать.
Через это дело он думал выхлопотать себе инвалидность. В начале 90-х с
этим было попроще, чем сейчас. Теоретически, он мог преуспеть. Очень зыбкая
тема. И так можно решить, и сяк. Но решали все время сяк, то есть не в
пользу Городулина.
Ни о чем другом, помимо ослепительной картины будущей инвалидности,
Городулин не думал. Его раздевали до пояса и он, как заправский иллюзионист,
принимался вращать рукой и гулко щелкать суставом. По-своему, он был прав:
не должно же щелкать! С этим щелканьем познакомилась вся поликлиника. Он,
торжествуя, щелкал везде. Попутно сетовал еще и на хребет, где что-то
срослось, но это уже было не так эффектно. Зато щелчки повергали всех в
растерянность. Никто не знал, что с ним сделать и как его вылечить. Никто не
понимал, каким образом эти щелчки ограничивают профессиональный потенциал
Городулина. А они ограничивали. Он все время сидел на больничном и чаще
всего - у меня. Собирали комиссии и консилиумы слушать, как он щелкает.
Приглашали моего сменщика, лютого неврологического зверя, но и тот оказался
бессилен. А главврач был стоматологом, он вообще впервые в жизни видел этот
сустав.
Городулин ликовал и оттопыривал нижнюю губу. Он ловил докторов на улице
и заговаривал с ними об инвалидности. Отлавливал их в автобусе. На прием
являлся последним и без разрешения, когда я уже пиво откупоривал.
Однажды, на излете лета, щелкунчик остановил меня на пути домой. Начал
жаловаться на докторов и сустав. Я присел на лавочку, усадил его рядом и
сказал, что у меня есть план.
Он мрачно и недоверчиво слушал, глядя прямо перед собой.
- Вот так будем действовать, - сказал я ему на прощание.
Через несколько дней я уволился.

Честь имею

Когда я учился в школе, у нас был нарочито трогательный литературный
вечер. Взволнованная девушка прочувствованно читала там стих с такой вот
строчкой: "А мне приснился сон, что Пушкин был спасен". Я не помню, кто его
написал, я человек серый.
Но Пушкина действительно становилось очень жалко. Возникали мысли о
машине времени, предупреждении, вмешательстве и так далее, пока не Грянул
Гром. Одновременно всем было ясно, что спасти Пушкина было невозможно.
Однако спустя много лет я узнал, что у него все-таки был способ
спастись. Простой настолько, что только гениям и приличествует.
Ехали мы с нашим дружным коллективом на работу, в служебном автобусе.