"Алексей Смирнов. Наследники Авиценны " - читать интересную книгу автора

замечательный пассаж. Человек просыпается в участке без штанов. И, пока к
нему не приходит местная власть, в ужасе пересчитывает все смертные грехи,
загибая пальцы. Уверенный твердо, что совершил их все до единого. Но
полицейский успокаивает его: мол, ничего - никого не убил и не ограбил, а
"просто шлялся в непотребном виде по городу".
Меня ужалила мысль: не побывал ли я в милиции, на Васильевском-то
острове? Такое славное место. Подтянул к себе Желтые Страницы, нашел
василеостровскую милицию, начал звонить. А там ведь не одно отделение, а
несколько. Что я, - казню себя, - дурью маюсь?
На третьем звонке слышу радостный голос:
- Да! Были вы у нас!
Вот вам и лубочная смычка медицины с милицией. Я думал, он меня поймет,
как дежурный дежурного. Ничего подобного.
Потом уже я припомнил эпизод: сижу на какой-то скамье, а рядом -
неопределенная баба без формы и возраста, только с запахом.
- Ты что, - спрашивает, - убил?
- Нет, - отвечаю.
- А я убила.

Петров день

На Скорую Помощь пришел новичок, молодой доктор.
Он еще не знал, что на подстанции орудует банда Петровых. Это были
доктора, три или четыре штуки, но не родственники, а просто однофамильцы.
Они творили ужасные дела, а один, самый страшный, пил, и новый доктор попал
к нему в бригаду, стажироваться.
...Машина мчалась по городу.
Доктор Петров, сидевший впереди, развернулся вполоборота. В руке он
держал украденную пивную кружку, наполненную дареным мартини.
- Ну, со знакомством! - воскликнул доктор и выпил почти до дна. Остатки
протянул новичку. Тот отказался, и доктор допил.
Потом отнял у новенького чемоданчик, отобрал спирт со словами:
- Это мне. Жопу будешь протирать эуфиллином.

Под конвоем заботы (простите меня, Генрих Белль)

В молодости я был исключительно заботливым и внимательным доктором.
Забывая о принципе "не навреди".
До всего-то мне было дело, ничто не могло укрыться от моего зоркого
взгляда.
В далеком петергофском периоде я работал сразу в поликлинике и
больнице. Они примыкали друг к другу. Очень удобно: направил кого-нибудь, а
потом сам же и принимаешь, и лечишь.
Я укладывал всех подряд, искренне желая людям добра. И начинал
докапываться до истины.
Помню, ходили ко мне крепкие мужички, две штуки. Жаловались на
радикулит. Друг друга они не знали, но я их сделал соседями по палате,
уложил. И приучил быть крайне внимательными к своему здоровью. Мурыжил их
очень долго, и они как-то нехорошо спелись, боготворя меня и всячески
превознося.