"Алексей Смирнов. Житница сердоболия " - читать интересную книгу автора

Час поэзии

Давно стихов не было.
Этот, сохраняя орфографию и пунктуацию, написал полковник в отставке
Николаев, лечивший супругу в растленном курортном отделении, которым я так
недолго заведовал в 1993 году. Полковник, как и все вокруг, сильно растлился
вблизи от фингальной "Пингвин", где заправлялся топливом по утрам, дням и
вечерам.
Стихи посвящены "компьютеру" - примитивному сочетанию дисплея с мышью,
которое стрекотало и мигало в ответ на отчаянные попытки клиента напрячь
мышцу. Клиент слышал стрекотанье, видел, так сказать, наглядные плоды своего
труда и старался еще активнее. Это называлось ноу-хау, "Биологическая
Обратная Связь", и требовало от него солидных вложений.
Необходимые примечания:
1. Автор здоров, я врачебную тайну не разглашаю. Это жена его лечилась.
2. "Сантомед" - это ООО "Санктомед", его больше нет в месте, где свет.
Все сотрудники - в США.
3. После стиха цветными фломастерами нарисован маленький компьютер.
Ах, компьютер - чудо века Он в науке преуспел Для инсультов тоже веха В
"Сантомед" попасть успел! Правда, все еще не ясно И больные не бегут Но
диаграммы все прекрасны Пользу вроде бы дадут. Он работает не сразу Много
всяческих причин Без подмазки он ни разу Диаграмм не учинил. Он капризная
скотинка Не пронравиться Ваш вид И не даст он Вам картинку Или что-то
учудит! Своих шефов он боиться Их не хочет он сердить Начинает враз
крутиться Чтобы гнев их остудить. А вообще он добрый малый Он на лапу не
берет По характеру удалый Все же пользу он дает!
Подписался полковник, как всегда: "Участник блокады Санкт-Петербурга".

Святыня в несовершенстве

Не на что опереться. Самое святое, сокровенное - оно тоже не
выдерживает, тоже поражено.
Позвонил мой приятель-кардиолог, он работает в поликлинике. Рассказал
вот что: спустился он в подвал, где всегда, во всех фильмах, находится самое
главное, Сердце Всего: котел, который в финале взорвется; коммуникации, на
фоне которых произойдет последняя схватка; секретный центр.
А в поликлинике такой святыней был Ризограф.
К нему приставили жрицу; мой приятель отважился спросить, нельзя ли ему
размножить какие-нибудь документы.
Боги были милостивы: можно.
- Любой документ ведь можно, верно? - подобострастно улыбнулся мой
друг, стремясь похвалить способности Ризографа
- Ну, не любой, - ответила скромная жрица. - У меня нет зеленой краски.

Мандат

Перебирал фотографии.
Многие надо выбросить, чтобы не расстраиваться. Так себя жалко, так
жалко!
Между тем изменения подкрадываются незаметно, как северный зверь песец,