"Алексей Смирнов. Мор (повесть)" - читать интересную книгу автора

пуще, а безопасная росла и расширялась, не оставляя места посторонним
явлениям. И вот уже пространство замкнулось, имея в себе привычную прихожую.
Свирид, однако, боялся пойти за дверь: в гостиной могли обнаружиться
существа, лишь отдаленно напоминающие родителей и вообще людей. Ничто вокруг
не указывало на такую возможность, но он уже ясно сознавал, что здесь -
иное. Возможно, не до конца настоящее. Откуда он вышел, ему было ясно; куда
попал - неизвестно.
Последним, что Свирид усмотрел в коридоре, уходившем вправо, был он
сам, растерянно стоящий. Раздвоение не ощутилось - был один, стало двое.
Полтора: второго (первого?) заволакивало коричневатой, фотографической
желтизной.
Он подошел к вешалке, потрогал мамин зонтик. Обычная, правильная вещь.
Слегка наподдал собственный валенок, валявшийся с зимы, - ничем не
примечательный валенок. Свирид даже нагнулся и понюхал его: пахло старым
носком - детским, не особенно вонючим. Из-за двери донесся смех - смеялся
отец, и Свирид подумал, что настоящее, вполне возможно, именно здесь, а там,
за плечами, остался опасный мираж, в котором он жил, сам того не зная. И он
осторожно толкнул дверь.

3

В гостиной обнаружилось застолье. Младший Свирид, остановившийся на
пороге, затаил дыхание. Мирная жизнь только налаживалась, многолюдные
посиделки были редкостью. Это ему они показались многолюдными - на самом
деле людей было не так много, всего пятеро: родители да те самые незваные
гости, все трое. Двое в гражданском и один военный. Здесь, однако, они вели
себя совершенно иначе: расслабленно дымили папиросами, смеялись, выпивали и
закусывали.
Идиллическая картина: у мамы на плечи наброшена шаль, папа прицелился
из графинчика в длинную рюмку с тускло отсвечивающими гранями. Никто не
совал под нос бумаги и пистолеты, никто не смел командовать отцом и не
приказывал ему сдать оружие.
Не переставая смеяться, оглянулись на Свирида.
- Почему ты не спишь? - нахмурилась мама.
Тот попятился и тоже оглянулся: квартира была одна, единственно
возможная. Ни рожек, ни ножек; из кухни тянет выпечкой.
Гость, одетый в военную форму, вдруг перестал смеяться и посмотрел на
Свирида очень внимательно. Папироса застыла в руке, дым поднимался под
абажур извивистым стеблем. Свирид онемел, ноги сделались ватными: сейчас он
достанет пистолет, или развернет красную простыню, или докажет бумагами
право в любую секунду вывести всех из-за стола и забрать с собой в ночь, где
уже урчит уродливая машина.
Мама встала:
- Почему ты одет?
Свирид огладил себя: действительно, он был одет, ибо там, на развилке,
еще не успел улечься в постель.
- Я забыл.
- Забыл - что?
Мать вышла из-за стола, порывисто прикоснулась ко лбу Свирида.
Отдернула руку, будто ошпарилась.