"Леонид Смирнов. Проигрыш" - читать интересную книгу автора

организм, и сознание - подчинено одному-единственному. Превратили самих себя
в инструмент...
Геннадий подумал с тоской: "Господи, до чего же надоело..." Кройцер
спорил с Цойбаленом, без малейшего сомнения отметал все его аргументы.
- Какой тут, к черту, гуманизм, если эти здоровые, ни в чем не виноватые
парни должны страдать от чужой боли? Вы не автолог, вы не отдаете своего
здоровья, вам легко говорить! Да, эти эскулапы- самородки сами рвутся
лечить. Но они же по сути своей дети, их кредо - непосредственность, игра в
большом и малом! А мы, люди трезвые, обязаны остановить это издевательство
над собой!
- Да почему же издевательство?! - не выдержав, все-таки подал голос
Геннадий. - Мы получаем огромное удовольствие, когда видим плоды своего
труда. В восторг мы приходим - не в ужас! Никакая другая профессия не
способна дать столько радости: ведь лишь автолог чувствует, как в другом
человеке живет часть его силы, здоровья, его самого... Это чувство можно
сравнить разве что с материнством. А вот вы всего лишь операторы перед
пультом машины, расстреливающей болезнь!
Кройцер смотрел на него, как на ребенка, кивал. Цойбален отвернулся. Он
понимал всю бесполезность спора.
Летчик, едва не промахнувшись, посадил вертолет на дорогу. Возле автобуса
пахло гарью и кровью.
Отборные головорезы низложенного год назад шейха Карифа все чаще и чаще
перебирались через границу и наносили предательские удары в спину. Спускаясь
с перевалов, они устраивали засады и убивали всех подряд не разбираясь. Шейх
мстил за то, что народ не захотел больше терпеть кучку истязавших его
палачей. В годы правления Карифа "священная гвардия" со зверской жестокостью
карала за любое проявление недовольства, а теперь эти вторжения не давали
стране вернуться к нормальной жизни. Убийцы уже не в силах были повернуть
историю вспять, но обескровить Кара- Сарджо еще вполне могли.
Медики хватали носилки, выскакивали из вертолета, мимо черного остова
машины бежали к распластанным на камнях обгоревшим и окровавленным фигуркам,
бережно укладывали их и бегом несли к Трансформатору и реанимационному
комбайну, спущенным на дорогу через грузовой люк вертолета.
"Вот этот еще дышит", - сказал Питеру Брусенсу патрульный. Невесомое тело
мальчика положили на носилки.
Комбайн был раскочегарен на полную. Насосы закачивали в сосуды
искусственную кровь, инъекторы с камфарой целились в раскрытые грудные
клетки, сердца содрогались в конвульсиях электрических разрядов, пальцы
автоматических манипуляторов ритмично двигались, проводя открытый массаж. И
сердца начинали биться, и возобновлялось дыхание.
Вытащенных с того света детей предстояло теперь долгие недели выхаживать
в больницах, борясь с ожогами и ранениями. По- другому лечили автологи.
Выстроившись в очередь, они сменяли друг друга у Трансформатора. Худой
мускулистый торс в единый миг покрывался страшными ранами. А ничего не
понимающего выздоровевшего ребенка уводили в тень вертолета. Не дожидаясь
самоизлечения, парня оттаскивали в сторону. Освободившееся у Трансформатора
место тут же занимал следующий автолог.
...Автологи сделали все что могли. Трансформатор встал. А к комбайну
вслед за ранеными продолжали приносить и недавно умерших. Большинство из них
было уже не спасти, но все равно пытались, пока оставался хотя бы один шанс