"Леонид Смирнов. Проигрыш" - читать интересную книгу автора

сарджанцем. Тот спокойно посапывал.
Вот и все. Проснется абсолютно здоровым.
Геннадий вышел на воздух. Дождь совсем перестал, а ветер продолжал
утюжить аэродром, задерживая ход работ, вызывая у людей ощущение непомерной
усталости. Разгрузка шла своим чередом, командир самолета распоряжался на
пандусе среди техников, грузчиков, грузовиков и кранов. Автомобили трогались
один за другим и уходили в город. Небо светлело. Медики вступили в свой
первый день в Кара-Сарджо.
К Квашнину подошли главврач и Брусенс. Главврач обнял тяжелой рукой за
плечо, спросил:
- Ну как? Все хорошо?
- Хорошо, - ответил автолог тихо. И вдруг добавил: - Килограммов восемь
скинул. Неплохо бы сейчас поесть.
Главврач засуетился, потащил его в салон самолета.
- Конечно, конечно! Остальное организуем позже. После встречи с
правительственной делегацией...
От далекого здания аэропорта подкатил закопченный израненный бронефургон.
Из него вылезли военные в черной форме с золочеными пуговицами в два ряда, в
золоченых фуражках и человек десять гражданских в серых плащах. Впрочем,
одежда на многих была обгорелой и изодранной, лица в синяках и ссадинах.
Приехавшие тянули к медикам смуглые руки, открыто улыбались. Вперед выступил
невысокий седой мужчина с грустными, усталыми глазами. И сказал сначала
по-русски, потом по-английски:
"Здравствуйте, друзья..."

3

Ночь уходила. Брусенс смертельно устал. И новый день не сулил облегчения.
Десять палат нейробольницы в бывших казармах президентской гвардии, которые
обслуживал он, Питер Брусенс, по расчету вмещали сто пятьдесят больных.
Сейчас их было триста тринадцать, а они все прибывали и прибывали.
Санитары и медсестры были местные, их тоже не хватало, да и в аппаратуре
они не разбирались. А традиционного обслуживания: накормить, вымыть,
переодеть больных, перенести с места на место, подложить судно, дать
прописанные врачом лекарства, убрать помещения - сейчас было мало.
Уже неделю Питер спал по два часа в сутки, питался лишь во время
просмотра томограмм, да и то под давлением старшей сестры - немолодой
мужиковатой сарджанки с тридцатилетним больничным стажем. Она одна не
боялась вот так запросто подойти к этому угрюмому повелителю машин и сунуть
в руку чашку с куриным бульоном или бутерброд с сыром, в любой подходящий
момент поставить перед его носом стакан с дымящимся кофе и застыть в
угрожающей позе, пока он не выпьет.
Еще десять палат обслуживал Цойбален. Друг с другом они почти не
виделись, лишь секундные встречи в коридоре и редкие совещания по поводу
чрезвычайных случаев. Цой гораздо больше доверял автоматике, поэтому спал
три часа в сутки и имел получасовой перерыв на обед. Питер завидовал ему
черной завистью, но собственного режима не менял. Слишком многое теперь
доверяется машинам, а они бездушны и способны выйти из строя в самый
критический момент.
Сеанс лучевой терапии проводился одновременно на всех десяти установках