"Леонид Смирнов. Эра Броуна " - читать интересную книгу автора

сформулировал и огласил свою собственную версию пришествия йети. И вот что
содержала его так называемая коммуникативная теория:
"Как природные экстрасенсы, йети первыми на Земле почувствовали
наступление эпохи враждебных перемен. Скорей всего, человечеству следует
ожидать нового взрыва мутагенеза. Нынешний кризис в развитии планеты может
сравниться по размаху лишь с периодом вымирания трилобитов или динозавров.
Гоминидов сначала охватило беспокойство, потом тревога и, наконец,
безотчетный страх, который оказался сильнее их первородного страха перед
человеком, до сих пор обеспечивающего им выживание в жесточайшей конкуренции
разумных видов. И йети стали спускаться с гор, выходить из пустынь и тайги.
Зачем? От невозможности больше оставаться в одиночестве, от неосознанной
потребности поделиться своими ощущениями, страхами, найти поддержку...
Благодаря полной психо-биологической несовместимости йети и человека и
автоматическому срабатыванию рефлекса "отталкивания", этот долгожданный и
столь желанный контакт в принципе не может произойти, но тяга к нему пока
что остается".
У самого же Петера определенное мнение на этот счет еще не сложилось.
Конечно, он не мог отрицать, что в мире происходит что-то неладное, но в
стремление снежного человека поплакаться ему в жилетку не верил
категорически.
Отношения фон Рега с Зиновьевым складывались непросто. Рудольф ревниво
охранял свои "охотничьи угодья" от дилетантов, считая любимую науку
дисциплиной точной, вотчиной профессионалов, и потому держал Петера за
мальчика на побегушках. А фон Peг, в свою очередь, был уверен, что
гоминидами может заниматься любой интеллектуал, мало-мальски знакомый с
биологией, зоопсихологией и способный не растеряться в экстремальной
ситуации. Сам же он не без оснований считался в кругах "аномальщиков" одним
из основателей новой науки - ксенопсихологии. А разве нельзя применить ее
методы в этом случае? Ну чем йети не пришельцы?..
Аргументы Петера Зиновьев демонстративно пропускал мимо ушей и
предлагал выбирать: вовсе остаться без работы или безоговорочно выполнять
его приказы. Перспектива многомесячного безделья или бесславного возвращения
в Европу отнюдь не радовала фон Рега, и он был вынужден смирить гордыню.
Сейчас Петер сидел на развилке толстенных ветвей дуба и осматривал в
бинокль склон близлежащей горы. Сначала он увидел какое-то коричневое пятно
средь листвы. Потом это пятно сместилось ниже, затем еще ниже, выросло в
размерах и в один прекрасный момент превратилось в медведя. Когда же он
встал на задние лапы, очевидно, отмахиваясь от назойливого насекомого, фон
Peг узрел на его груди треугольник белого меха.
Петер добросовестно передал по рации:
- Вижу гималайского медведя. Он спускается вниз. Ему ответил
язвительный голос Зиновьева:
- Очень рад за вас обоих. Конец связи.
Фон Peг сплюнул, увлажнив корневую систему подведомственного ему
дерева, и снова поднес к глазам прекрасный цейссовский бинокль. Медведь,
сидя по-турецки, держал в передних лапах палку и что-то чертил на земле,
порой совершая чисто человеческие движения. Конечно, отсюда было не
рассмотреть, что именно он выковыривал там из почвы. Играет ли сам с собой в
крестики-нолики или пишет любовное послание сбежавшей со станции
красотке-секретарше Слонопотама?